Чужая свадьба - Конни Брокуэй (2001)

— Нет. Я думаю, вы очаровательны. — Он поставил ее на ноги. Женщина выпрямилась, поскользнулась на траве и упала прямо в его объятия. Ее руки уперлись в его грудь и оказались зажатыми между их телами.

Она подняла глаза. Эллиот больше не улыбался. Она чувствовала, как под ее ладонями громко и медленно билось его сердце. Ее тело впитывало его тепло, и кровь быстрее побежала по ее жилам. Летти поняла, что он собирается поцело-ать ее, и затаила дыхание.

Он наклонился. Ее глаза невольно закрылись. Да! Ей хо-чось поцеловать его, только… только… ее охватила паника. Только как, черт возьми, целуются леди? Если она поцеловала бы его так, как требовали ее тело, 5ы и сердце, он почувствовал бы обман, как только их губы эприкоснулись бы. Ни одна благовоспитанная леди не станет целоваться так, как хотелось ей. Она выдаст себя. Но как…

Его губы, теплые и бархатистые, коснулись ее с удивительной нежностью. Все ее страхи отступили перед сладостью этого ощущения.

Так вот, рассеянно думала Летти, как целуются благородные люди! Он сильнее прижался к ее губам. Она вздохнула, ей хотелось приоткрыть рот, совсем чуть-чуть, чтобы он коснулся чувственной внутренней стороны ее губ. Желание, казалось бы, вполне естественное.,.

Но леди не открывают рот, сурово одернула она себя и плотно сжала губы.

Не отрываясь от ее губ, он засмеялся. Смех был ласковый. Как и его поцелуй.

Дразнящий. Как и его поцелуй.

Он дразнил ее своей нежностью, и нега возбуждала ее чувственность. Он взял ее за подбородок и провел пальцем по нижней губе, нежно целуя ее в щеку, пока не добрался до ее рта. Кончиком языка обвел ее губы…

Огонь пробежал по ее телу.

Решение вести себя как подобает настоящей леди рассе-, ялось, как туман. Эллиот снова поцеловал ее, на этот ра требовательно и жадно. В жарком пламени страсти сгорел дотла все ее мысли, оставив лишь ощущение его сильных рук и вспыхнувшего между ними желания. Она приоткрыла рот и… О Боже!

Его язык проскользнул между ее губами и властно, по-мужски ворвался внутрь. За всю свою жизнь в городе Летти не сталкивалась с подобным развратом. Яркие искры блеснули перед ее глазами, и она, не сопротивляясь, отдалась наслаждению.

Губы и жар, биение сердца и стальные объятия. А звуки! Нежные звуки порыва страсти, неясные, ласковые звуки опьянения вырывались из ее груди. Она ухватилась за его плечи, словно за якорь спасения, будто в любую минуту могла исчезнуть, раствориться в нем.

Он поднял голову, прерывистое дыхание касалось ее разгоряченного лица. Она подняла руки и, запустив пальцы в его шелковистые волосы, попыталась снова притянуть Элли-; ота к себе. Он не хотел этого.

Она открыла глаза, словно в тумане, опьяненная страстью. Она жаждала еще поцелуев, сладких, упоительных…

— Простите меня, леди Агата, — резко произнес Эллиот. Он тяжело, хрипло дышал. — Я всего лишь простой деревенский человек и не привык к соблазнам, каким является для меня такая искушенная женщина, как вы.

Она, все еще во власти страсти, захлопала ресницами, в недоумении глядя на него.

«Простой деревенский»?.. Она наморщила лоб. Сэр Эллиот улыбнулся.

Страшная мысль пронзила ее. Он насмехался над ней!

Летти старалась оттолкнуть его, но он только улыбался. Хуже всего было то, что его улыбка не была ни насмешливой, ни жестокой. Она была снисходительной и… нежной!

— Отпустите меня! Отпустите сию же минуту! Он стал серьезным.

— Агата, пожалуйста, я не хотел…

— Нет! — воскликнула она. — Если вы джентльмен, каким вас, кажется, считают в Литтл-Байдуэлле, вы сейчас же уберете ваши руки!

Было заметно, что он поражен.

«Ах да, — с горечью подумала она, — он мог смеяться над бедной девушкой как хотел, но стоило покуситься на |его священную джентльменскую честь, как он испугался!»

Сэр Эллиот отстранил ее.

— Агата…

Это было уж слишком.

— Не называйте меня Агатой!