Адора - Бертрис Смолл

— Елена, ты все та же, — еле выговорила она сквозь хохот. — Ты всегда была круглой дурой, и, должна тебе сообщить, годы тебя мало изменили. — Наконец она успокоилась. — Я не буду тебе объяснять, почему я никогда не соглашусь на это, ты все равно не поймешь. Скажу только одно. На самом деле у Орхана только один наследник. Это принц Мурад. Старший сын султана, Ибрагим, совсем замолился и стал как дервиш, а мой сын, как, наверное, тебе известно, хром после падения с лошади. По турецким обычаям султан должен быть абсолютно здоров. Поэтому твои планы не стоят и ломаного гроша. Настоящий и единственный наследник Орхана — Мурад, а моему сыну всегда суждено оставаться только принцем.

— Есть еще наследник, — тихо сказала Елена. — Это сын Мурада.

Для Феодоры было счастьем, что она сидела на стуле. Если бы не это, она бы упала в обморок от только что услышанной новости.

— У Мурада нет сына, — пролепетала она.

— Ты ошибаешься, дорогая, — ответила Елена. — Дочь одного греческого священника родила ему сына. Мальчику сейчас уже несколько лет. Принц не объявил о рождении наследника официально: не хотел навредить репутации девушки. Однако Мурад признал мальчика. Он назвал его Кантуз и приказал воспитывать в вере ислама. Похоже, она собирается сделать его официальным наследником.

Феодора слушала сестру молча, не пытаясь прервать. Она никак не могла понять, правда или нет то, что она сейчас услышала. Лишь когда Елена замолчала, Феодора спросила:

— Это все, что ты хотела сказать мне наедине? Если да, пойдем — я покажу тебе твои апартаменты.

— Нет! Нет! Я не сказала самого главного, — воскликнула византийская императрица. — Феа, я прошу тебя, будь поласковее с моей дочерью. Она совсем малютка. Я так боюсь за нее и надеюсь на твою доброту. Пожалуйста, прошу тебя, не переноси свое отношение ко мне на мою дочь. Я уверена, она понравится тебе.

Феодора улыбнулась. Она уже немного оправилась после сообщения, что у Мурада есть сын.

— Повторяю тебе, Елена, ты глупа. Не обижайся, но неужели ты так плохо знаешь меня? У тебя прелестная дочка. Я буду относиться к ней как к своей собственной. Наши с тобой отношения никак не будут влиять на судьбу твоей дочери. — Тут Феодора схватилась рукой за щеку, как будто у нее вдруг разболелся зуб. — Боже! Я совсем забыла! Мы разговариваем, а нас ждут на торжественный обед по случаю свадьбы.

Она схватила сестру за руку и повела в обеденную залу, где их уже давно ожидали Анастасия и другие женщины, живущие во дворце.

Кого здесь только не было! Дочери султана, дочери дочерей султана, сестры султана, фаворитки султана, была даже одна тетка султана; ей, наверное, исполнилось уже лет сто, и она не очень понимала, что, собственно, происходит.

Феодора едва успела представить собравшимся свою сестру, как в противоположную дверь ввели Элексу. Она подошла к матери, и та, по обычаю, поцеловала ее в обе щеки, как бы благословляя. После этого Элексу посадили на высокий трон во главе стола, чтобы все собравшиеся смогли как следует рассмотреть ее.

Ей очень долго представляли собравшихся за столом женщин; скорее всего девочка быстро запуталась в чужих лицах и именах и никого не запомнила. После этого ее нарядили в турецкие одежды, ибо византийское платье Элексы, по мнению некоторых, смотрелось не очень прилично. И только после этого все принялись за еду.

По прошествии нескольких часов бурно проходившее застолье прервал приход султана Орхана и принца Халила. Они пришли, чтобы отвести Элексу в монастырь Святой Анны, где ей предстояло прожить ближайшие несколько лет. К султану и его сыну присоединились несколько женщин, среди которых была и Елена, желавшая подольше побыть с дочерью, и Феодора, хотевшая помочь девочке разместиться на новом месте.