Адора - Бертрис Смолл

— Я помню каждую черточку на теле твоего отца, — сказала она со злорадством. — Он тоже знал мое тело, знал, как никакой другой мужчина! Ведь он был моим , мужем, а ты никогда не станешь моим мужем!

Глаза Мурада сделались совсем безумными. Он схватил Феодору за пышные волосы, привлек к себе и стал страстно целовать в губы, несмотря на ее отчаянное сопротивление.

Позднее, вспоминая тот день, Феодора поняла ошибку — ее сопротивление лишь возбуждало его. Он намотал ее волосы на руку и рывком развернул ее к себе спиной. Протащив ее через всю комнату, он заволок ее в спальню своего отца. Феодоре показалось, что она сейчас потеряет сознание.

— Ради Бога, Мурад! Только не здесь! Сжалься надо мной! Не надо…

— Он отнял тебя у меня. Так вот, пусть сейчас он узнает, что я возьму тебя прямо па его смертном ложе, рядом с его еще не остывшим телом!

Феодора уже не могла сопротивляться, ужас сковал ее тело.

Она почувствовала, как он задрал ее платье и с животным криком вогнал в нее свой член.

— Нет! Нет! Нет! — молила она, задыхаясь от его резких толчков, но он не слышал ее.

Она плакала, но в то же время ощущала, как ее тело мало-помалу начинает отзываться на его яростную атаку. Отзываться чувством сладкого наслаждения, такого чудовищного в подобной ситуации.

Они кончили вместе. Мышцы ее живота резко сократились, и в тот же момент Мурад выплеснул внутрь ее разгоряченной плоти свое семя, издав при этом какой-то не человеческий, а звериный крик.

Однако, несмотря на столь сильный оргазм, и Мурад, и Феодора быстро пришли в себя. Мурад с жестокой улыбкой смотрел на нее. Феодора вскочила на ноги и бросилась к двери, ведущей из султанской спальни, но Мурад успел вдогонку ей крикнуть:

— Один месяц, Адора.

Она прибежала в свою гостиную и упала в кресло. Слезы застилали глаза, но мозг уже выработал план действий. Она имеет в запасе месяц. За этот месяц ей надо убежать из Турции. За сына можно не беспокоиться: Мурад любит его и не сделает ему ничего плохого.

Феодора решила вернуться в Константинополь. Сестра, конечно, не любит ее, но ее муж не позволит ей выгнать Феодору. Правда, он официально является вассалом турецкого султана, но пока это только видимость, и можно надеяться, что Иоанн Палеолог окажет ей покровительство.

Мурад ничего не сможет ей сделать. Он не объявит Византии войну. Его турецкая гордость не позволит ему признаться перед всеми, что он способен начать войну из-за женщины. А другую причину для войны ему сейчас найти будет трудно.

Идея оставить Мурада в дураках настолько прельстила Феодору, что она начала успокаиваться.

— Он и не предполагает, что я могу решиться на побег, — сказала себе Феодора. — Он привык считать женщин безмозглыми самками и сейчас наверняка думает, что покорил меня. Он надеется, что скоро я сама приползу в его постель. — Она зло рассмеялась. — Ну ничего, султан, еще посмотрим, кто из нас умнее. Я ведь знаю, что ты, несмотря ни на что, любишь меня. Я бы отдала полжизни за то, чтобы взглянуть на твою физиономию, когда ты узнаешь о моем побеге.

После этого своеобразного разговора с собой Феодора решила немного поспать. Она, не раздеваясь, упала на постель и быстро заснула.

На следующий день она объявила о своем желании съездить в монастырь Святой Екатерины помолиться за упокой души Орхана. Естественно, никто даже не подумал воспротивиться этому законному желанию молодой вдовы.