Шелк - Кэтрин Николсон

– Да. Так оно и есть. – Ее охватила паника. Что сказать дальше? – Я… – Голос сорвался, слова застревали в горле, как осколки стекла. – Я – другой агент.

Какое нагромождение лжи! Фернан не спускал с нее глаз, и Жанне казалось, будто она все быстрее и быстрее погружается в зыбучие пески.

– У Джули два агента, – с усилием выдавила она, сознавая, что слишком много говорит. – Так… так удобнее. Я занимаюсь кино.

– Ну что ж. – Фернан наконец отвел от нее свой придирчивый взгляд. – В таком случае проходите, мисс… э?

– Браун.

– Да. Но, боюсь, вы зря тратите время, мисс Браун. Джули не годится для роли Дианы.

– Дианы? – На мгновение Жанне показалось, что она ослышалась. – Но ведь она читала вам роль Клаудии!..

Фернан остановился как вкопанный и повернулся к Жанне. В окно был виден огромный массив Центрального парка. Сгущавшиеся сумерки превратили его в темный загадочный лес. Режиссер не задернул шторы, и Жанна прекрасно понимала почему.

– Я изменил имя… разве Джули не говорила вам? Постойте-ка. – Он шагнул вперед и включил лампу. – По-моему, мы встречались раньше…

Жанна попятилась, пытаясь скрыться от излишне яркого света.

– Не думаю.

Но Фернан как будто и не слышал ее. Он продолжал изучать лицо Жанны, причем с таким видом, будто находился в другой галактике. Еще минута, и Киму станет ясно, как дважды два, что перед ним – Жанна Фрэнсис, номер пятый. Времени остается совсем мало. Жанна тревожно обвела взглядом комнату, сама толком не понимая, что ищет. Ее взгляд упал на письменный стол, заваленный бумагами. Там стоял старенький телевизор. Значит, Фернан держит видеокассеты где-то здесь. Жанна собралась с силами. Это единственный шанс. Джули говорила, что Ким снимал ее во время прослушивания, но потом отказался показать пленку.

– Могу я посмотреть видеозапись Джули? – попросила Жанна, от всей души надеясь, что ее голос звучит спокойно н деловито, как у настоящего добросовестного агента, который хочет защитить интересы своего клиента. Остальное зависит от реакции Фернана. Жанна прекрасно понимала: ей не удастся повлиять на режиссера, пока она своими глазами не увидит игру Джули.

Наконец – о, радость! – Фернан вынул видеокассету из полки, висевшей над столом, и вставил ее в плейер. Экран замигал, а потом появилось довольно четкое изображение.

– О!

– Что такое?

Жанна покраснела. Жаль, что она так плохо разбирается в видеокассетах.

– Где же звук?

– А зачем вам звук? – Фернан уставился на экран отсутствующим взглядом. – Мы оба знаем Джули, не так ли?

– Да, конечно.

Жанна внимательно всматривалась в беззвучно открывавшую рот женскую фигурку. Это выглядело несколько странно, но теперь-то Жанна поняла, чего добивался Фернан. Он хотел доказать свою правоту. Продемонстрировать все просчеты Джули, акцентируя внимание только на мимике. Причина оказалась донельзя простой. Джули чересчур старалась. Много жестикулировала, слишком широко улыбалась. И это бросалось в глаза сейчас, когда зрители не слышали ее прекрасного завораживающего голоса. Жанне было больно смотреть, как билась, задыхалась и корчилась, точно рыба, попавшая в сеть, ее подруга. Да, Джули переигрывала. В театре – как и в реальной жизни – это сошло бы ей с рук. Но только не в кино. Здесь она явно оказалась не в своей стихии.

«Жаль, что меня не было рядом, – подумала Жанна. – Возможно, я сумела бы помочь, убедила бы ее отказаться от всех этих выкрутасов и играть более сдержанно».

Плейер щелкнул, и изображение на экране исчезло. Жанна ломала голову, не зная, что сказать.

– Освещение. – Она откашлялась. Надо говорить отстраненно, как профессионал, не выставляя напоказ своей душевной боли. – Такое освещение ей не подходит.

– Знаю, – медленно кивнул Фернан. – Но в конечном итоге это не так уж важно. Джули просто не годится для такой роли. Она слишком красива.