Крушение - Келли Тейлор (2016)

Мама интересовалась, как у меня дела, а у меня просто не хватало мужества признаться ей в том, как оно все на самом деле. Я врала ей, что мы с Джеймсом невероятно счастливы, что обручились (она пустила слезу, стоило мне показать обручальное кольцо, и сказала, что хотела бы, чтобы отец повел меня под венец), а еще наплела ей с три короба о своем несуществующем швейном бизнесе. И мой краткий, но эмоциональный рассказ был столь убедительным, что я и сама в него поверила, – стоило мне сесть в поезд и направиться домой, я просто сияла от воодушевления. Не могла дождаться, чтобы попасть домой и рассказать Джеймсу о своей поездке, может быть, мне удастся выкроить немного времени, чтобы организовать шитье одежды, пока миссис Эванс днем отдыхает, например. Было ощущение, что поездка прочь из Лондона сдула серый туман с моего разума. Мной не пренебрегали и меня не обманывали, нет-нет. Просто я после всего произошедшего стала несколько более депрессивной, мне надо было поднять боевой дух, взбодриться, и тогда я точно со всем справлюсь. К тому же мне удалось сэкономить около трехсот фунтов. Перед отъездом мать вручила мне жестяную банку из-под печенья, а в ней – около двух сотен фунтов банкнотами, и теперь у меня на руках была сумма, которой вполне хватило бы на первый месяц ренты. Возможно, думала я, когда поезд, пыхтя, въезжал на Кинг Кросс, мне не придется полный день трудиться в «Тескос». Если проживу с Джеймсом и его матерью еще два-три месяца и мой бизнес начнет приносить хоть какие-то плоды, то я смогу просто подрабатывать на кассе, чтобы платить ренту.

– Джеймс! – позвала я, открыв входную дверь и ступив в темную прихожую. – Джеймс, ты дома? У меня были чудесные выходные…

Автоответчик в темноте светился красным, но я едва заметила это, пока снимала с себя пальто, обувь, сменив ее на мягкие тапочки, а потом пошла по коридору в гостиную. Черная маска посмотрела на меня со стены, но в комнате было пусто, ни души.

– Джеймс?

Я стала подниматься вверх по лестнице, тщательно избегая третьей ступеньки. Она была самой скрипучей, и я путем проб и ошибок (реагируя на крики миссис Эванс, доносившиеся из комнаты) научилась помнить об этой ступеньке и избегать ее.

– Джеймс? Миссис Эванс?

Я сверилась со своими часами. Половина восьмого, вечер. Был вариант, что Джеймс решил остаться в театре, чтобы после репетиции выпить, но мать должна же быть дома? Обычно в это время она сидела в гостиной и смотрела телевизор. Возможно, она в туалете? Или отдыхает у себя в комнате? В доме было непривычно тихо, и я чувствовала себя взломщиком, который зашел и движется на цыпочках, едва дыша, чтобы никто его не заметил.

– Миссис Эванс?

Дверь в ванную была открыта, и я вошла туда, нервничая.

– Миссис Эванс, вы в порядке?

Ответом мне была тишина, и я, осмелев, просунула голову в дверь ее комнаты. Кровать заправлена, занавески задернуты, все выглядит нормально, кроме… я подошла ближе к туалетному столику. На нем не было изукрашенной жемчугом щетки для волос, также не хватало кожаного чехла для маникюрных принадлежностей и маленькой серебряной шкатулки, в которой она хранила обручальное кольцо и кольцо, подаренное ей на помолвку. Куда же подевалась миссис Эванс? Уехать сама она не могла, она вообще боялась покидать дом, и когда встречалась с друзьями, а это бывало очень редко, на моей памяти всего два раза, – эти самые друзья всегда приезжали к ней домой.

Пожав плечами, я пошла к себе в комнату, где занималась шитьем. Если ни Джеймса, ни его матери нет дома, так почему бы мне не начать шить? Все мои швейные принадлежности еще не были даже распакованы, и по опыту я знала, что шелк надо прогладить сначала прохладным утюгом, потом дать отвисеться, и не важно…