17 потерянных - Нова Сума (2018)

Я обведу глазами комнату и увижу семнадцатилетнюю девушку, которую знала всю жизнь. На ее лице ни единой морщины, никаких признаков старения. Она захочет запрыгнуть в мою постель. Захочет оказать медицинскую помощь на дому и съест все мое «Джелло», прежде чем я успею добраться до него, — все это для того, чтобы повысить мне настроение перед моим уходом. Потому что Фиона Берк никогда не повзрослеет, и немудрено, что она не хочет этого и от меня.

Я не стану рассказывать об этом Джеми. В настоящий момент он смотрит в окно, но не видит ее.

Она издает вздох, вытягивает руки вперед и начинает щелкать костяшками пальцев, затем балансирует на ветви дуба, пытаясь пробраться в комнату. Видит нас, сидящих бок о бок на кровати, и остается на подоконнике, не желая приближаться к нам.

Ты не станешь заниматься этим, пока я здесь и наблюдаю за вами, правда ведь? — говорит Фиона.

Я чувствую, что мои щеки начинают пылать, и отрицательно качаю головой.

А не можем мы пойти куда-нибудь и немного повеселиться? Боже! Я умираю от скуки. Ты так долго проторчала в больнице, и я думала, что СОЙДУ С УМА, говорит она. И коротко хихикает. Ей нравится поддразнивать меня таким вот образом.

— Ты уверена, что в порядке? — спрашивает Джеми. — Хочешь выбраться отсюда, немного прогуляться, например? Выпить кофе? Покататься на автомобиле?

— Может, позже, — отвечаю я им обоим.

Фиона снова вздыхает, громко, выказывая недовольство, а Джеми наклоняется ко мне, убирает волосы с моего лица, и его плечи закрывают от меня Фиону.

— Эй, — говорит он. — Мы вовсе не обязаны никуда ехать. Вполне можем остаться здесь.

— Да, — отвечаю я. — О'кей. Давай так и сделаем.

Небольшое зеркало на шкафу отражает эту сцену следующим образом:

Джеми одной рукой обнимает меня за плечи, а другая его рука держит мою ладонь. Прядь курчавых волос падает ему на лицо, словно он не в силах справиться с ней. Рядом с ним полулежит девушка с непричесанными темными волосами, отросшие корни которых несколько светлее, ее глаза широко распахнуты, а щеки немного впалые, хотя позже за ужином она умнет две порции. Одета она в черное и серое, как одевается почти всегда, а комната, в которой она находится, ярко освещена льющимся в окно солнцем. Нигде никаких теней. Никаких голосов. На подоконнике не восседает огневолосая гостья, машущая рукой и показывающая средний палец. То есть идеально нормальная девушка сидит на кровати со своим парнем, на коленях у нее книга, и нельзя усмотреть ни малейшего намека на то, что творится у нее в голове, это никому не известно. Такая вот девушка.

Ей семнадцать, и она по-прежнему здесь.

Примечание автора

По мере того, как я писала этот роман, он получал свое развитие, подводя меня к тому, что я намеревалась сказать, примерно так же, как Лорен обнаруживает зерно истины в том, что ей чудится в не связанных между собой историях пропавших девушек. Очень многое из того, что в конечном счете стало главным в «17 потерянных», началось с моих собственных исследований опыта подростков, страдающих психическими расстройствами, в том числе галлюцинаций, которые могли посещать Лорен, и голосов, которые она могла слышать.

Не существует какого-либо единого способа описать симптомы или опыт подростка, подвергшегося ранним приступам шизофрении или любого другого психического заболевания, — и я могу только надеяться, что мое изложение истории Лорен окажется достаточно внятным, достойным внимания и правдивым.

Если вас беспокоят какие-либо симптомы, которые могут свидетельствовать о наличии некоей психической проблемы, пожалуйста, соберитесь с силами, поговорите с кем-нибудь и не отказывайтесь от предложенной вам помощи.