Эгоист - Марина Агекян (2021)

Он уже начинал не на шутку бояться этих мыслей. Но как? Как она оказалась тогда на улице? Черт, почему ее лицо всплывало в памяти каждый раз, когда он думал о той ночи? Ему было плохо, ужасно больно, так больно, что это затуманило ему сознание. Уильям мог просто бредить, но он бы никогда в жизни не бредил невинной девушкой, которая приходилась подругой его сестры. О ней он бы думал в последнюю очередь.

Понимая, что сходит с ума, Уильям встал. Подкрепившись, он ощущал в себе силы, которые действительно возвращались к нему. Он спустился в свой кабинет, нашел бумаги и засел за работой, чтобы хоть немного отвлечься и окончательно не сойти с ума. И просидел там до самого вечера, пока в дверь не постучался его камердинер.

— Милорд, вам принести что-нибудь поесть?

У него предательски заурчало в животе.

— Да.

— Сюда или вы поднимитесь к себе?

— Сюда, — бросил Уильям, устало откинувшись на спинку кресла. И спешно добавил: — И бутылку бренди.

Неодобрительно покачав головой, Томпсон удалился.

Уильям повернулся к горящему за спиной камину, сцепил руки на груди, и его снова охватили мысли, от которых он бежал весь день.

Томпсон незаметно принес поднос с едой — сочный прожаренный стейк, отварные овощи и кусок мясного пирога, а так же графин с бренди и бокал — и удалился.

Рассеянно взяв бокал, Уильям налил себе небольшую порцию и сделал первый глоток. Теплая волна проникла в него, заставив приятно вздрогнуть.

Почти так же, как в тот момент, как его губы коснулись женских губ.

Когда эта картина встала перед глазами, Уильям от потрясения едва не выронил бокал. Господи, кого он поцеловал в ту ночь? Тем более, когда был ранен!

Шарлоту?

Немыслимо!

Этого не могло быть! Это неправда.

Проведя дрожащей рукой по волосам, Уильям осушил бокал и снова наполнил его. Полумрак комнаты окутал его, вырывая из памяти такие видения, что ему стало жарко.

Он отчетливо помнил, как прижимал к себе теплое, женское тело. Господи, он не смог бы спутать это ни с чем! В ту ночь рядом с ним была женщина. Но Шарлотта? Матерь Божья! Как так?

Он снова осушил бокал и приступил к третьему. Тело наполнилось знакомой слабостью, руки дрожали. На пустой желудок не стоило пить. Тогда он съел пару кусков жареной свинины и снова запил, потрясенный тем, что приходит ему на ум.

Шарлотта? Невозможно! Он ведь едва знал ее, редко сталкивался с ней, видел ее в Холбрук-хаусе, когда она приезжала навестить Лидию. Видел ее на балах, когда она кружилась по паркету с очередным кавалером. Она была… Очень изящной, тоненькой и гибкой девушкой с темно-золотистыми волосами, которые переливались всеми оттенками золота, будоража сознание, с аккуратными, даже волнительно-красивыми чертами лица, и бледной, белоснежной кожей, которая порой сияла под мерцающим светом свечей. Он отчетливо помнил это, когда всякий раз, присутствуя на балах и видя ее, был вынужден подойти, чтобы поздороваться с ней, даже когда Лидия вышла замуж и уехала.

А Шарлота не вышла ни за кого.

Высокая и стройная, она казалась какой-то трогательно особенной. Округлое личико с широким лбом, темно-золотистыми бровями, живо поднимающимися вверх при всякой эмоции, тоненьким носом, румяными щеками и совершенными розовыми, четко очерченными губами, на которые он запрещал себя смотреть…

Губы, которые он целовал в ту ночь, были точь-в-точь такими же, как у нее.

Уильям опрокинул еще один бокал бренди.

Господи!

Не могла это быть Шарлотта! Как она оказалась с ним в темноте опасной ночи, когда ему самому грозила опасность?

Снова ее живое, полное эмоций лицо встало перед глазами, тревожа душу и заставляя дрожать так, что он едва не выронил бокал.

У нее был потрясающе нежный, чуть гортанный голос, который он не мог слушать спокойно.

Слышал в ту ночь, когда его ранили.

Уильям оцепенел, сознавая, что просто сходит с ума!