Эгоист - Марина Агекян (2021)

Шарлотта вдруг отчетливо поняла, что с нее достаточно. Она не могла больше смотреть на это. Ее не просто тошнило, у нее не было больше сил выносить всё это. Не было больше сил смотреть на него такого. Сегодня он был не менее обольстительным и притягательным, чем всегда. Приятный золотистый свет, лившийся на него сверху, путался в его блестящих каштановых волосах, беспорядком обрамлявших его красивое лицо. В темно-синем сюртуке, в серебристом жилете, с идеально подвязанным шейным платком и ухоженными бакенбардами, Уильям казался таким невероятным, что сегодня было особенно больно смотреть на него. Смотреть и сохнуть по нему до сих пор.

Она просто настоящая идиотка, раз подумала, что может со временем все изменится, и он хоть бы раз увидит, заметит ее… Так она растратила свою молодость и превратилась в иссушенную старую деву двадцати пяти лет, на которую больше никто не желал смотреть. Да и с чего смотреть на завалявшийся товар?

Вся музыка, всё веселье, которым она наслаждалась сегодня, сопровождая свою вторую младшую сестру, которую они с матерью выводили в свет, стала раздражать и выводить из себя.

Развернувшись, Шарлотта направилась к матери и сестре Пенелопе, которая стояла рядом с мужем бароном Пентоном. Они являли собой красивую пару, обвенчавшись в прошлом году, когда Пенелопе было двадцать, и теперь они уже ждали пополнения. В этом году они появились, чтобы поддержать дебют Прюденс, которая очень волновалась в свой первый сезон, а сейчас кружилась в танце с очередным кавалером. Шарлотта была нескончаемо рада за них всех, но сегодня было крайне сложно ощущать радость, когда болезненно ныло сердце.

— Я хочу вернуться домой, — сразу же завила она, взглянув на мать. — У меня разболелась голова.

Прижав пальцы к виску, Шарлотта обнаружила, что вовсе не лукавит.

Виконтесса Уитлсфорд повернулась к ней. Ее серые глаза, которые унаследовала старшая из дочерей, вспыхнули беспокойством на тонком, тронутом слегка тоненькой сеточкой морщин, лице.

— Ты уверена? Мы же приехали совсем недавно. И ты так давно не видела Пенелопу.

Шарлотта неприятно поморщилась, когда особо громкие ноты музыкантов врезались в голову резким ударом боли, прострелив даже по спине и заставив ее вздрогнуть.

— Она ведь не уезжает завтра. — У нее и дыхание перехватило, когда краем глаза Шарлотта заметила, как Уильям уводит из зала вдову маркиза, которая жеманно улыбалась ему. Господи, она, наверное, никогда не привыкнет к этому, хоть и видела эти сцены почти тысячу раз! — Я очень хочу домой, — прошептала она, с трудом скрывая отчаянные нотки в голосе, потому что силы действительно покидали ее.

Мать печально покачала головой.

— Хорошо.

Пенелопа подошла и взяла сестру за руку.

— Я была рада повидаться с тобой. Приезжай завтра ко мне на чай. Давно мы не разговаривали по душам. Особенно теперь, когда твои бывшие поклонники снова обратили на тебя свой взор.

Сейчас у нее на душе кошки скребли, но Шарлотта предпочла не упоминать об этом. И тем более не желала говорить о поклонниках, с которыми общаться было так же тяжело и невыносимо, как и прежде.

Слабо улыбнувшись, Шарлотта кивнула и высвободила руку.

— Да, конечно. Обязательно приеду. — Взглянув на мать в последний раз, она устало добавила: — Я пришлю вам карету, как только доберусь до дома.

— Выпей лекарство и ложись спать. И увидишь, как утром тебе обязательно станет лучше.

Сомнительно, — грустно подумала Шарлотта и медленно покинула бальную залу, испытывая облегчение и… боль, которая ни на мгновения не покидала ее.

Обычно говорят, что со временем человек становится мудрее и рассудительнее, но, вероятно, это не относилось к ней, потому что за все семь лет, что она знала Уильяма, Шарлотта так ничему и не научилась. Не научилась мириться с тем, как он постоянно уходит с другой, как запутывается в одном скандале за другим, как женщины вешаются на него, а он… Он просто был невозможен!