Эгоист - Марина Агекян (2021)

Шарлотта старалась смотреть на всё, что угодно, но только не на него.

— Может, предчувствие?

Он вдруг накрыл ее руку, лежащую на его локте, теплой ладонью, и глухо рассмеялся. Так, что невольно прижал ее предплечье к своей груди, и Шарлотта тут же ощутила, как дрожит его грудь, большая, широкая, твердая грудь.

— Боже, у тебя прелестное чувство юмора. Я говорил, что это мне нравится?

Шарлотта сердито отдернула от него руку.

— Это уже вопрос?

Он снова взял ее руку и вернул на место. Поправил шляпу, и они пошли дальше.

— В какой-то степени, если только ты хочешь отвечать на риторические вопросы.

— Я же говорила, что вопрос будет дурацким.

Он снова рассмеялся, но не так громко и глубоко.

— Чудесно, кажется, мы поняли друг друга.

Она перевела на него сердитый взгляд.

— Мы должны были что-то понять?

Он снова улыбнулся, заставляя ее сердце биться чаще. Господи, ну почему у него должна быть такая волнующая улыбка!

— Я же говорил, что для разговора понадобятся вопросы.

— И это самое большое открытие, которое вы сделали?

Улыбка вдруг сбежала с его лица.

— Почему ты сердишься на меня?

Шарлотта застыла и снова отвернула от него лицо, стараясь сохранить присутствие духа. Они как раз вышли на Роттен-роу, самую многолюдную прогулочную дорогу, где она обязательно встретит какого-нибудь знакомого и… И жизнь ее перевернётся с ног на голову. Если уже не перевернулась.

— С чего вы взяли, что я сержусь?

Он снова накрыл ладонью ее пальцы, вызывая в ней легкий трепет.

— Ты сердишься на меня. Я же не слепой. Почему?

Она резко покачала головой.

— Это не так.

Она не заметила, как он обеспокоенно нахмурился.

— Вчера я принес тебе лилии, сегодня розы… Я принес тебе не те цветы? Я забыл спросить. Какие цветы тебе нравятся?

Вероятно, это и был вопрос, который он намеревался задать ей с самого начала. Она невольно посмотрела на него.

— Зачем вам это?

Шарлотта вдруг увидела, как потемнели его бархатистые карие глаза, которые в свете ярких лучей поблескивали потаенным обещанием.

— Затем, чтобы потом я принес то, что тебе нравится.

Ей снова стало трудно дышать. Господи, она уже теряет голову, а он еще ничего не сделал, просто пообещал принести ей ее любимые цветы. Шарлотта удрученно перевела взгляд на дорогу. Ему никогда ничего не нужно было делать, ничего особенного, чтобы ее сердце перестало подчиняться ей.

— Совершенно не нужно этого делать.

Она услышала, как он вздохнул. Протестующе, возможно, даже устало.

— Совершенно определенно нужно. Итак, какие твои любимые цветы?

Какой упрямый человек! Он не отступится, пока она не ответит. Что ж, если ему это было так уж необходимо, Шарлотта не видела причин утаивать от него такую мелочь.

— В детстве мне нравились розы. Мне нравилось, как они пахли, — начала она, стараясь не смотреть на удивленные лица, которые повернулось в ее сторону.

Поэтому не заметила, с каким удивлением он взирал на нее, словно не ожидал, что она ответит, ответит правдиво. Что захочет поделиться чем-то личным, о чем возможно не знал никто другой.

— Да, розы пахнут изумительно, — произнес он низким голосом, от которого мелкая дрожь прошлась по спине. Занятая борьбой с собой, Шарлотта и тогда не заметила, как его взгляд скользнул по ее профилю и шее, отмечая каждый дюйм кожи, как будто это было самое невероятное, что он видел в своей жизни. — А теперь розы тебе больше не нравятся?

— Нравятся.

Она почувствовала, как его пальцы в белой перчатке погладили ее пальцы в белой атласной перчатке. Даже сквозь ткань, отделяющая их, она ощутила его тепло так, что по телу прокатилась легкая дрожь.

— Но они не твои любимые цветы.

И снова ее поразило то, что он так легко прочитал ее мысли. Даже не глядя ей в глаза.

Ну что за человек!