Эгоист - Марина Агекян (2021)

— Да, теперь я предпочитаю гиацинты.

Она почувствовала на себе его удивленный взгляд еще до того, как он посмотрел на нее.

— Почему? — спросил он тихо.

Ей вдруг… стало приятно то, что он спрашивает об этом. Как будто хотел узнать ее настоящие причины, узнать ее саму. Как будто ему было важно, о чем она думает, какие желания испытывает.

И снова Шарлотта ответила, потому что хотела этого.

— Они красивые, а их маленькие лепестки, образующие большую шапку, кажутся мне сплоченным войском, которое не бросит ни одного своего товарища.

Он не переставал смотреть на нее.

— Да, кажется, у них приятные нежные лепестки…

— Да, и кроме того, у них красивая история рождения. — Шарлотта подняла к нему свое лицо. — Вы знаете о смерти Гиацинты?

Она задала свой вопрос скорее из упрямого любопытства, чтобы узнать, сможет ли он ответить. Он всегда казался ей… миражом, видением, чем-то нереальным, во что она верила издалека. Но теперь он стоял рядом с ней, держал за руку ее, смотрел на нее и спрашивал о ней. Был таким реальным, что ее пробрало до костей. Ей хотелось ущипнуть себя, чтобы поверить в то, что это не сон. Что он настоящий, и сейчас на короткое мгновение принадлежит ей. Как всё его внимание и его до дрожи пронзительный взгляд, направленный будто ей в самую душу.

— Ты имеешь в виду историю спартанской принцессы, которую убил Аполлон, однажды случайно метнув диск, а после ее смерти от капель ее крови выросли цветы, которые потом стали называть в честь нее?

У Шарлотты почему-то от страха сжалось сердце. Он знал! Черт побери, он знал ее любимую историю. Она не была такой уж и распространенной, но он знал. И это еще больше расстроило ее. Ведь, открывая в нем человеческие качества и глубину, кроме порывов ловеласа, она тем самым еще больше допускала его в свою душу, из которой не смогла бы потом выдворить, когда придет время отказать ему.

«Ты так уверена, что откажешь мне?»

Она должна была отказать ему! Другого выбора у нее просто не было. С ним у нее не было никакого выбора. И это убивало ее гораздо сильнее, чем Шарлотта была готова признаться, и ей… От этого ей хотелось плакать.

Опустив голову, она шла вперед, не разбирая дороги, и едва не столкнулась с кем-то, кто неожиданно оказался у нее на пути.

— Господи, Уильям! — Раздался голос изумленной Лидии. Когда Шарлотта подняла свой взгляд, она увидела, с каким ошеломлением Лидия смотрит на брата, затем переводит застывшие голубые глаза на нее. — Шарлотта! Как… Что вы тут делаете?

Уильям напрягся, вероятно, точно так же, как Шарлотта, которая не могла даже дышать, потрясенная не меньше, потому что не ожидала, что в первый же день…

Но что могло произойти, если она прогуливалась под руку с Уильямом, а позади семенила ее горничная?

Разумеется, любой, кто увидит ее с ним, подумает о том, что было написано у Лидии на лице.

— Добрый день, сестра, — слегка резким голосом заговорил Уильям, пристально глядя в хитрые глаза сестры, которая выглядела не такой уж и удивленной. — Что ты тут делаешь?

Лидия с широкой улыбкой окинула их обеих восхищенным взглядом.

— Полагаю, то же, что и вы… — Но она все же была растеряна. — Как вы вдвоем оказались тут?

Уильям скрипнул зубами, и Шарлотта это расслышала.

— Полагаю, точно так же, как и ты.

Шарлотта, глядя на его чеканный профиль, на котором треугольный бакенбард, едва ли не доходивший острым углом ему до губ, выделялся еще отчетливее, внезапно поняла, что готова улыбнуться, хотя минуту назад испытывала острую потребность поплакать.

Господи, она наверное ненормальная!

Рядом с Лидией стояли еще две дамы. Попрощавшись и отпустив их, Лидия снова повернулась к ним.

— Я рада видеть вас… вдвоем.

Последнее слово она произнесла с таким намеком, что Шарлотта опустила голову и не смогла справиться с предательским румянцем.