Снег на песке - Мурзель (2020)

От мужских разговоров уши сворачивались в трубочку. Излюбленная тема — кто, кого, куда и сколько раз. Ньорун, какие же они все озабоченные! Только одно на уме! Грязные, похотливые животные!

Судя по россказням, самым успешным героем-любовником был Назир. Если верить его словам, то в свои шестнадцать лет ему уже удалось оприходовать всех женщин в Мирсадине и его окрестностях.

— А ты, небось, и бабы-то голой ни разу не видел, — подначил он Бьянку, пользуясь тем, что Абдул уже ушел.

«Зато на голых мужиков насмотрелась так, что до конца жизни хватит!» — подумала она, а вслух лишь процедила:

— Отвали.

— Ха-ха-ха! Да ты девственник, — визгливо заржал мальчишка. — Все слышали? Он девственник!

— А сам-то? — насмешливо бросил один из наемников с лысой, как яйцо, головой. Впрочем, голова была единственным безволосым местом на его теле.

— А что «сам»? — набычился Назир. — Я уже не девственник!

— С козой не считается, — ухмыльнулся лысый, и его слова потонули во всеобщем хохоте.

— Да я! Да я! Да я твою мамку имел! — брызжа слюной завопил мальчишка.

— Чего? — взревел лысый и кинулся на него с кулаками. Но остальные тут же оттащили его в сторону.

— Только попробуй тронуть меня! — нагло заявил подросток. — Я расскажу Амрену, что ты куришь гашиш. Он с тебя шкуру спустит.

— Ах ты шайтан безрогий! — ощерился лысый. — Только заикнись — проснешься с перерезанным горлом.

— А ну заткнулись оба! — вмешался Джамиль. — Рашид, это правда, что ты куришь гашиш?

— Ну, было пару раз, — потупился тот.

— Ты ведь знаешь, что это запрещено?

— Да с какой это стати? — надменно бросил Рашид. — Что этот Амрен о себе возомнил?

— Вообще-то он здесь главный. А если ты об этом забыл — так он тебе напомнит.

Рашид недовольно скривился.

— Строит из себя падишаха. «Гашиш не курить, шлюх не водить»…

— А к самому, между прочим, любовница ходит, — вклинился Назир.

— Что позволено Бурхану, не позволено ишаку, — отрезал Джамиль. — Живо закрыли рты!

Кстати, а где Амрен? Его в бане не было. Не то, чтобы Бьянка жаждала полюбоваться на его оголенные телеса… Ну его к черту! Хватит с нее на сегодня голых мужиков!

В голове уже мутилось от жары и духоты, а последний купальщик — Мустафа — все никак не мог расстаться с мочалкой. Он неспешно намыливался, что-то напевая себе под нос, потом долго натирался губкой, потом поливал себя из ковша, затем снова намыливался. Бьянка уже хотела рискнуть и проскочить мимо него в предбанник, надеясь, что в густом облаке пара он не успеет рассмотреть ее фигуру, но не решалась. Столько терпела, чтобы все испортить? Ну уж нет!

Наконец, Мустафа покончил с омовением и вышел из парной. Бьянка слышала, как он возится в предбаннике, протирает полы, что-то снимает с полок. Наконец, через долгие полчаса, хлопнула дверь, и все затихло.

— Слава Ньоруну! — выдохнула она и сползла со скамьи, по горло сытая водными процедурами.

От жары и долгой неподвижности потемнело перед глазами. Цепляясь за мозаичные стены, она кое-как добралась до двери и вышла в предбанник. На нее повеяло долгожданным прохладным воздухом. Неужели свобода?

Туман перед глазами развеялся, и Бьянка увидела, что предбанник был пуст. То есть абсолютно и безнадежно пуст. Ни одного полотенца, ни одной рубашки, ни одной пары штанов. Только голые полки и пустые вешалки. Вся одежда исчезла!

— О нет! — простонала она, сползая по стене на пол.

Кроме двух крохотных насквозь промокших полотенец, прикрыться было совершенно нечем! В доме, полном озабоченных мужиков! Да они порвут ее на части! Положение казалось абсолютно безвыходным! Даже если она каким-то чудом доберется до своей комнаты, то вряд ли одежда будет ждать ее там. Скорей всего Мустафа забрал ее вместе с грудой полотенец в прачечную, или где там они стирают свое белье.