До мурашек... - Яна Золотова (2021)

Когда Артем Николаевич вернулся со встречи с коллективом, его ожидало странное зрелище — хихикающая Алена, уже допившая свой чай, и немного растерянная Офелия.

— Что это с ней? Что вы ей дали? — тут же начал расспрашивать директор. Подошел, попробовал лоб — жара у Алены не было, но выглядела она так, будто опрокинула пару бокалов вина.

— Валерьянку, — пожала плечами Офелия. Она даже перестала говорить стихами. — Наверное, это нервное.

— Не-не-не! — замотала рукой Алена, — это у меня такая реакция на валерьянку, я забыла, — она хихикнула. — Я уже устала сегодня плакать, не могу больше. Впрочем, Вилентьев угрожал упрятать меня в психушку… Кстати! Надо поймать журналистов!

— Каких журналистов? — ухватился за последние слова Артем Николаевич.

— Вообще, они пришли взять у тебя интервью, но Леопольд запер нас в кабинете и все переврал… Ты слушаешь?

Артем Николаевич не слушал, он уже спешно набирал номер охраны в холле.

К тому времени, как упирающихся журналистов доставили в кабинет директора, Алена уже немного пришла в себя. Она рассказала все Артему Николаевичу и теперь сидела за его компьютером, что-то проверяя, попивая водичку и иногда тихо фыркая — сдерживала рвущийся наружу смех. Радоваться, на самом деле, было совершенно нечему.

— Я буду жаловаться! Я расскажу, что вы применили силу! — вовсю возмущалась Лариса Мельниченко, хотя все, что позволял себе охранник — мягко подталкивать ее вперед, в нужном направлении. Ее напарник-фотограф шел молча, крепко прижимая к груди дорогую технику.

— Силу, пффф, — не сдержавшись, прыснула Алена, глянув из-за монитора на всклоченную девушку, — когда мне руки заламывали, ты не возражала!

Репортер, увидев ее, досадливо поджала губы.

— Могу я узнать ваше имя? — обратился Артем Николаевич к фотографу.

— Александр, — буркнул тот.

— Отлично, Александр, подождите нас с охраной в приемной. У меня есть к Ларисе семейный разговор.

— Я ее одну здесь не оставлю! — вступился фотограф. — Знаю я, какие…

— Саш, все нормально, — внезапно прервала его речь Лариса. Ее боевой настрой мгновенно улетучился, взгляд свысока исчез. — Меня не обидят, иди.

Что-то недовольно пробормотав под нос, фотограф удалился вместе с охранником.

— Что же вы, Лариса, ко мне не зашли, если так рвались взять интервью? — с нескрываемой издевкой в голосе поинтересовался Артем Николаевич, когда дверь за мужчинами закрылась.

— Я набрала достаточно материала у ваших сотрудников, — отрезала та, — взгляд изнутри мне понравился больше, я решила изменить формат статьи.

Алена за компьютером тихо фыркнула, но репортер сделала вид, что этого не заметила.

— Какого рода материала? Скандального?

— Правдивой информации, — Алена за компьютером фыркнула громче, — интересной, — она сдавленно хихикнула, — объективной.

Алена, не выдержав, засмеялась в полный голос, и репортер не выдержала:

— Да успокойте вы эту истеричку!

— Я сейчас тебя успокою, — тихо и угрожающе-холодно процедил Артем Николаевич, внезапно оказавшись вплотную к ней. — Я не позволю поливать меня грязью, и уж тем более не позволю издеваться над моей женой!

Алена на заднем плане как-то резко смолкла.

— Журналиста не запугать пустыми угрозами… — храбрясь, начала репортер, но мужчина только презрительно хмыкнул.

— Лариса Мельниченко, тысяча девятьсот девяносто шестой год рождения, дочь Катерины, работавшей в этой компании. Ты часть семьи — и ты знаешь, что это значит. Не надейся на своих покровителей, которые слили тебе информацию о новом директоре еще до назначения, помогли с пропуском, притащили сюда в мое отсутствие. Их головы полетят уже сегодня. И твоя — следом. Я глава семьи — и она растопчет тебя по одному моему знаку!

Побледневшая Лариса нервно сглотнула, глядя в глаза Артему Николаевичу. Открыла рот — но так и не нашлась, что сказать.