Расплата - Лиза Джексон (2007)

– Не знаю. Вы упоминали о женщине, оставленной в склепе. Думаю, что ей была отведена роль святой Филомены. А теперь у нас появилась еще одна, та, которую убили сегодня ночью.

– Екатерина Александрийская.

Он нахмурился.

– Мы не знаем, сколько их еще или как долго продолжается череда убийств.

– О господи, – прошептала она, тяжело сглатывая. – А сколько этих святых?

– Слишком много. – Он фыркнул. – Никогда не думал, что скажу это.

Она подняла на него взгляд. Глаза ее были обеспокоенными, а ресницы все еще мокрыми от слез.

– Какой же извращенный ублюдок может такое сделать?

– Вот это нам и нужно выяснить. – Он крепче сжал руки, пытаясь успокоить ее. – Мы найдем его, но понадобится ваша помощь.

– Я готова на все что угодно.

Он выдавил улыбку.

– Я знаю. Позвольте, я сделаю несколько звонков. – Он взглянул на часы. Было поздно, больше одиннадцати, но он позвонил Монтойе и в участок, оставив сообщения, затем поднялся в ванную. Осколки стекла были повсюду – на столике, в раковине и на полу. Плитка и раковина были забрызганы кровью. – Похоже на зону боевых действий, – пошутил он.

– Я была в гневе, – призналась она. – И напугана. Он смотрел на меня – прямо на меня из зеркала, и, кажется, он меня видел так же, как я видела его. – Она взяла совок и веник. Они вместе все прибрали.

Когда они снова спустились вниз, Оливия приготовила чай... какой-то пахнущий имбирем напиток с цветочным вкусом. Бенц не жаловался и, потягивая его небольшими глотками, жалел, что это не пиво. Они сидели за столом на кухне, птица издавала негромкие звуки, пес расположился на тряпичном коврике, а Оливия снова и снова рассказывала свою историю. Бенц задал с дюжину вопросов. Она не всегда могла ответить, но он не сомневался, что она видела убийство. Еще четыре дня назад он бы презрительно фыркнул, услышав подобное, но сегодня он безоговорочно ей верил. Когда он отодвинул свой стул, было уже больше часа.

– Пожалуй, мне пора. Можете еще что-нибудь вспомнить?

– Лишь то, что у него голубые глаза. Ледяные, насыщенно-голубого цвета, – сказала она, внезапно вспомнив.

– Вы бы смогли его узнать?

– Нет, как я уже говорила, на нем снова была маска.

– Цвет глаз – это уже хоть что-то. – Конечно, он мог носить контактные линзы.

– И он знает мое имя.

– Что?

– Я слышала... ну, в видении, он посмотрел пря на меня, и казалось, что я слышу его голос или его мысли, и он назвал меня Оливией. Святой Оливией.

– Черт, – выругался Бенц, затем бросил взгляд в окно. Темное, изолированное, мрачное место. Если убийца здесь появится, никто его не увидит. И он знает кто такая Оливия. – Вот что, если вы не возражаете, я останусь тут до рассвета.

Она смутилась.

– Конечно... в смысле, это было бы хорошо... но я не хотела, чтобы вы думали, что, если я расстроилась, значит, я одинокая, перепуганная, беспомощная женщина...

– Вы уже обзавелись охранной сигнализацией?

– Нет, она будет у меня только после Дня благодарения, но...

– Тогда я остаюсь.

– Но...

– Дело не в том, что вы испуганная женщина, понимаете? Хотя вообще-то вам бы стоило бояться. Дело в том, что ваша жизнь в опасности. Я уже договорился с департаментом насчет телохранителя.

– Я живу не в городе.

– Мы работаем с ведомством шерифа, и кроме того, может, я хочу тут поторчать. – Он перевел дух, увидел в ее глазах вопрос и решил рассказать все начистоту. – Я был груб с вами. Не только когда вы первый раз пришли в участок, но и когда мы были в кафе. Мне очень жаль. Я допустил ошибку.

– Совершенно верно, – произнесла она, очевидно, не желая идти ему навстречу. – Большую ошибку. Но я уже забыла об этом. Правда. – Она выдавила улыбку. – Извинения приняты. И вам необязательно оставаться. В самом деле. Со мной все будет в порядке.