Джастин прикоснулась губами к его шее и принялась покусывать мочку уха. Как всегда, тело Йейла отреагировало на это, но его мысли блуждали очень далеко.

Йейлу претило, что Джастин ведет себя с ним как шлюха, готовая удовлетворить любую его прихоть.

Он хотел видеть на ее месте другую женщину – ту, которая была ему недоступна.

Когда зазвонил телефон, Джастин возмущенно застонала:

– Зайчик, предоставь это автоответчику.

– А вдруг звонит твой отец.

При упоминании Франко ди Пьерро Джастин быстро отстранилась от Йейла и взяла в руки журнал. Дочь своего отца, она чтила бизнес превыше всего. Так считалось в родительском доме, и того же должен был придерживаться тот, за кого она собиралась выйти замуж.

Йейл взял трубку, надеясь, что это не Франко. Сейчас ему не хотелось говорить о бизнесе, ибо его мысли были заняты другим.

– Здравствуй, Йейл.

Он затаил дыхание. Голос принадлежал не его партнеру по галерее, а женщине, о которой он думал со вчерашнего дня.

– Здравствуй, – осторожно сказал Йейл, заметив пристальный взгляд Джастин. Он покачал головой, давая понять, что звонит не ее отец. Она снова уткнулась в журнал, но Йейл видел, что Джастин прислушивается к разговору.

– Мне необходимо поговорить с тобой, – взволнованно сказала Лекси. – Это очень важно. Я звоню из автомата, у меня не хватит монет для длинного разговора. Это связано со смертью Эммета.

– С чем?

– Йейл, можешь приехать сюда?

– Постараюсь, – ответил он деловым тоном, наблюдая за Джастин. – Когда?

– Как можно скорее. Лучше сегодня.

– Да. Сейчас выезжаю. Спасибо.

Он положил трубку. Его сердце отчаянно билось.

– Что случилось? – спросила Джастин.

– Это одна из моих клиенток, спрашивала, могу ли я найти интересующую ее картину.

– Понятно…

– Я должен заняться этим немедленно. – Йейл пошел в спальню за ключами от машины. – Прямо сейчас? А как насчет…

– Джастин, ты же знаешь, что больше всего на свете я бы хотел остаться с тобой. Но это мой бизнес. К тому же ты идешь на вечеринку, верно?

– Да, – согласилась она, бросив журнал на столик и поднимаясь с дивана. – Позвонишь мне утром?

– Как обычно.

– Можешь отвезти меня домой? – спросила Джастин.

Йейл покачал головой.

– Мне в другую сторону. Я еду в Сохо. – Он вынул из кармана две бумажки достоинством в двадцать и десять долларов. – Это тебе на такси.

Через несколько минут, когда Джастин ехала по Третьей авеню в свою ист-сайдскую квартиру, Йейл завел черный «лексус» и вскоре влился в плотный поток машин, направлявшихся по Восточной Двенадцатой улице.

Поворачивая в сторону шоссе Рузвельта, он заметил, что у него дрожат руки.

Однако Йейл не знал, вызвано ли это тем, что Лекси хочет поговорить с ним о смерти Эммета, или тем, что он снова увидит ее.

Сидя на заднем сиденье старого такси, Джастин ди Пьерро задумчиво смотрела в окно, пытаясь понять, что тревожит ее. Кажется, это связано с Йейлом. В последнее время он… изменился. Замкнулся в себе. Это началось еще до его поездки в Европу, в конце июля. После возвращения у него было слишком много дел.

Йейл не из тех, кто поверяет свои чувства другим. Он очень отличался от людей, окружавших Джастин, от ее большой итальянской семьи с бурными эмоциями и переменчивыми настроениями.

Кармелла, ее мать, элегантная, модно одетая, очаровательная женщина, сохраняя традиции Старого Света, каждое воскресенье готовила кастрюлю соуса и не жаловалась, что ей приходится кормить ораву требовательных, властных мужчин.