Превратности любви - Фабио Ланзони (1997)

– После встречи с тобой я начала думать об Эммете. «Словно ты не думала о нем каждую минуту после его смерти». Размышлять о твоих словах насчет насильственной смерти. Тут я вспомнила, что он привез некоторые свои вещи в мою квартиру за пару недель до… рождения ребенка.

Йейл насторожился.

– И?..

– Я знала, что поступаю не очень красиво, но все же заглянула в эти коробки, – призналась Лекси. – Они были заклеены «скотчем», но я разрезала его, а потом…

– Обследовала содержимое коробок?

Лекси взглянула на Йейла, желая понять, не осуждает ли он ее поступок.

– Да, – сказала она, спрашивая себя, почему позвонила Йейлу и испытала потребность поделиться с ним. – Но вопрос ведь не в том, имела ли я право рыться в вещах Эммета, верно?

– Это твое дело.

– Конечно. Важно одно: теперь я знаю, что в этих коробках: одежда, книги, рукописи – он по-прежнему писал.

– Писал? – Йейл саркастически усмехнулся. – Я думал, Эммет давно забросил это занятие и живет на случайные заработки.

Лекси хотелось во что бы то ни стало защитить Эммета.

– Он постоянно искал работу, как… как и я.

– Вы подходили друг другу, верно?

«Может, сказать ему: да, мы с Эмметом не сделали карьеру, порой нам не хватало денег на оплату счетов, но у нас было то, что неведомо тебе. Любовь». Но она сдержалась.

Лекси давно поняла, что такие, как Йейл Брадиган, не реагируют на эмоциональные взрывы. В период их близости он всегда бесил Лекси своим равнодушием к ее гневным выходкам. Но потом Йейл отдалялся – физически и духовно. Однако сейчас он был нужен ей. Поэтому Лекси не обратила внимания на его снисходительную усмешку и подавила ярость.

– Я нашла в его вещах запертый металлический ящик.

– И открыла его?

– Он был заперт. Очевидно, Эммет не хотел, чтобы его открывали.

– Видимо, так.

– Я положила ящик на место, заклеила коробки и забыла о них – до вчерашнего дня. Из-за тебя. – Тон Лекси свидетельствовал о том, что лучше бы он не пробуждал в ней подозрений.

– А теперь?

– А теперь я решила найти этот ящик, потому что, если ты прав и кто-то действительно убил Эммета, возможно, там находится ключ к разгадке.

Йейл кивнул.

– Я отправилась наверх – после переезда его вещи лежали в чулане, – сорвала ленту, которой были заклеены коробки…

– И?..

– Ящик исчез.

– Исчез? – изумился Йейл.

– Да. Я перерыла все коробки, но не нашла никаких следов ящика.

– Возможно…

Он сомневался, стоит ли высказывать свое подозрение:

– Может, тебе просто показалось, что ты видела его?

– Ты спятил? Как мне могло показаться?

– Такое случается, верно?

Она встала, дрожа от возмущения.

– Уходи, Йейл. – Лекси указала ему на дверь. – Немедленно.

– Подожди, Лекси…

– Нет! Я утверждаю, что кто-то украл ящик, а ты отвечаешь, что у меня разыгралось воображение! Хотя именно ты считаешь, что Эммета убили.

Девочка заплакала, и Йейл бросил выразительный взгляд на Лекси. Она взяла Эмму Розу на руки.

– Не плачь, все в порядке. Не плачь…

– Ее испугал твой крик, – сказал Йейл.

– Нет! Не смей говорить о моей дочери! Ты не имеешь к ней никакого отношения.

– Знаю. Ты постоянно напоминаешь мне об этом. – Йейл поднялся. – Лекси, она моя племянница, я люблю ее. И… ладно, ничего.

– Что? – Лекси внимательно посмотрела на Йейла.

– Я хочу участвовать в ее жизни. – Он поднял руку, чтобы остановить возражения, и продолжал с необычной для него прямотой: – В прошлом наши отношения складывались не слишком гладко. Я сожалею об этом сильнее, чем ты думаешь. С Эмметом мы тоже не очень-то ладили…

– Вы не разговаривали десять лет. Это и называется «не очень-то ладили»? – Она упрекнула себя за то, что саркастическое замечание сорвалось у нее в тот момент, когда Йейл впервые заговорил с такой искренностью.