Дикарка - Фабио Ланзони (2000)

– На такой глубине мы ничего не сможем сделать, Марко, – улыбаясь, воскликнула она. – Нам нужны руки, а то мы потонем.

– Только не в раю. – Он жадно поцеловал Лию. Оба погрузились в воду с головой.

– Давай поплывем на мелкое место, – предложил он, когда их головы показались на поверхности.

– Прямо сейчас. Я еще никогда не занимался с тобой любовью в океане.

– Мне тоже не приходилось.

– С каких это пор… о! – Марко вытянул руку, указывая на пожилую чету, которая, не спеша выйдя из коттеджа, направилась к воде.

– У нас появились зрители.

– Может быть, мы все-таки сделаем то, что решили? Пусть старички разогреют кровь ожившими воспоминаниями.

– Разогреют кровь? Да они же умрут от такого зрелища. Пошли, – произнес Марко, смирившись. – Вернемся в дом и займемся разогреванием крови наедине друг с другом.

– Хорошо, – согласилась Лия, – но я не забуду о твоем предложении заняться любовью в океане.

– Нет проблем. Мы займемся этим в следующий наш приезд на Санибель.

Она изумленно посмотрела на Марко, и он широко улыбнулся.

– Мы вернемся на Санибель? – недоверчиво спросила она. – Когда?

Марко пожал плечами, пожалев, что заговорил о будущем. В своих разговорах они никогда не строили планов.

– Не знаю, – сказал он. – Когда-нибудь.

– О! – только и смогла вымолвить Лия.

Некоторое время они молча плыли к берегу, и интуиция подсказывала Марко, что Лия вот-вот скажет ему что-то очень сокровенное и важное о будущем… скажет что-то такое, что сделает это будущее надежным и… словом, что-то такое, что сделает возможным это будущее.

Глядя на отчужденное лицо Лии, Марко был уверен, что она вот-вот заговорит. Наконец-то она откроется. Вот оно. Снегурочка собирается растаять.

Но интуиция, которая редко подводила Марко, на этот раз не сработала.

Лия так и не произнесла заветных, сокровенных слов ни по дороге в дом, ни позже, в постели, ни потом, по возвращении в Майами.

Наступили другие времена, заслонившие тот эпизод на солнечном острове, когда Марко показалось, что еще немного – и Лия раскроет перед ним свою глухую раковину и приподнимет завесу над своей частной жизнью. Но… это действительно лишь показалось ему. Лия продолжала беречь свои секреты.

Теперь же она никогда их не откроет, подумал Марко, глядя, как Лия с мрачным видом сидит на пыльном полу, едва ли замечая его присутствие.

Он воображает себя таким сильным, думала Лия, притворяясь, что не замечает устремленного на нее взгляда.

Он воображает, что она всего-навсего смиренная маленькая пленница, которая находится в полной его власти, даже когда он стоит к ней спиной, пристально вглядываясь в вечернюю мглу из двери сарая.

Ну, посмотрим… Еще никому, даже Марко, не позволяла она распоряжаться своей жизнью. Всегда она была сама себе хозяйкой, даже когда была еще ребенком и были живы родители.

Они порой посмеивались, говоря о ее сильной воле, в особенности когда были уверены, что она их не слышит. Обычно отец говорил, что в этом отношении их дочь – вылитая мать, и Лия гордо соглашалась с его оценкой.

Ее родители вообще часто смеялись, и этот смех был самым главным, что помнила Лия об их взаимоотношениях. Они вечно беззлобно подтрунивали друг над другом.

Лия вспомнила, как сидела на родительской кровати и смотрела на отца, изо всех сил старающегося закрыть чемодан матери.

– Что ты туда напихала? – спросил он, навалившись на крышку всем своим весом. – Весь свой гардероб?

– Всего-то несколько вещиц, чтобы достойно выглядеть на уик-энде. Ты хочешь, чтобы я хорошо выглядела, правда, Джек?

– Лучше всего ты выглядишь, когда на тебе ничего нет, – проворковал он в ответ.

– Джек! – укоризненно воскликнула Лия, кивнув в сторону дочери, которая притворилась, что не услышала отцовской реплики.