Трибьют - Нора Робертс (2009)

Решив, что он достаточно успокоился, Форд вернулся в дом. Силла лежала неподвижно, закрыв глаза и обняв одной рукой собаку. Он приподнял сиденье кресла у окна, внутри которого хранились покрывала. Силла открыла глаза, когда он укрыл ее.

— Я не сплю. Пыталась вспомнить, как медитировать.

— Медитировать?

— Калифорния, понимаешь? Каждый, кто живет в Калифорнии больше года, должен овладеть необходимым минимумом навыков медитации. К сожалению, у меня это никогда не получалось. Избавиться от мыслей? Как только я прогоняю одни, тут же появляются другие. Кажется, я начинаю болтать.

— Так и должно быть, — он присел на край дивана и перевернул пакет с фасолью, чтобы более холодная сторона оказалась у ее виска.

— Форд, он правда хотел меня убить, — она пристально смотрела на него, и он понял, что она по-настоящему боится. — Это совсем не похоже на гран жете в лесу, когда за тобой гонится оживший убийца-психопат. Я знала людей, которые меня не любили. Среди них моя собственная мать — время от времени. Но никогда еще меня не пытались убить. Как-то я встречалась с парнем, который однажды меня избил. Однажды, — повторила она. — У него не было шанса сделать это еще раз. Но даже он не испытывал ко мне ненависти. Он не хотел меня убить. Я не знаю, как это понять. Я не знаю, как совместить это с моей жизнью и как с этим справиться.

— Это невозможно. Ты никогда не поймешь безумие. И ты справляешься с этим, Силла. Уже справилась. Ты его остановила.

— Мне удалось дать по яйцам семидесяти- или восьмидесятилетнему старику. Я так разозлилась, что просто не думала, что я делаю. Может, как разумному человеку мне нужно было закрыться в машине и позвонить в службу спасения, тебе или нескольким парням в полумиле от того места? Нет, я выскочила навстречу этому психу, который только что пытался столкнуть меня в кювет, как будто он испугается моей брани. И я была так разъярена, что не пустилась наутек, когда он толкнул меня. Как будто я не могу убежать от человека, который годится мне в деды?

— Ты не любишь спасаться бегством, — он прижал палец к ее губам, когда она попыталась возразить. — Нет. Хотел бы я, чтобы ты заперлась в машине и позвонила мне? Возможно. Потому что у меня появился бы шанс прийти тебе на помощь. Я тоже мог бы дать ему по яйцам. Но, по правде говоря, мне спокойнее знать, что, если кто-то попытается тебя обидеть, ты сможешь постоять за себя.

— Я была бы очень рада, если бы мне больше не пришлось защищать себя таким способом.

— Я тоже, — он погладил ее по волосам. — И я тоже.

Может, он еще некоторое время не осознавал бы, что любит ее. Возможно, он подошел бы к этому осознанию точно так же, как перешел однажды дорогу к ее дому, легко и непринужденно. Но это осознание обрушилось на него, сжало железными тисками страха и ярости, когда он увидел ее, сидящую на обочине дороги.

Теперь не время говорить об этом, сказал он себе. Сейчас ей требуется плечо, чтобы опереться, кто-то, кто принесет ей пакет замороженной фасоли и предложит укрытие, чтобы она могла… прийти в себя.

— Как голова?

— Такое ощущение, что я ударилась ею о стекло.

— Может, выпьешь аспирин?

— Да. А может, и полежу в твоей ванне. Все тело побаливает и плохо двигается. Все-таки я здорово ударилась.

Он сделал над собой усилие, чтобы не стиснуть ее в объятиях, не прижать к себе как можно сильнее.

— Я тебе помогу.

— Спасибо, — она повернула голову и коснулась губами его шеи. — И особенно за то, что помогаешь успокоиться. И ты тоже, — добавила она и поцеловала Спока.

— Все это входит в комплекс услуг реабилитационного центра «Дом Сойера».

Он помог ей спуститься по лестнице. Потом закрыл пробкой ванну и открыл краны. Она снимала рубашку.

— Принести плеер?

— Нет, спасибо. Может, я еще раз попробую помедитировать, — она поморщилась, попытавшись достать до застежки бюстгальтера. — Руки плохо слушаются.