Трибьют - Нора Робертс (2009)

— Мне приятно слышать это от тебя. В следующем году.

— Папа, я наконец нахожусь там, где хочу быть. Здесь еще столько предстоит сделать. И мне еще столько нужно узнать, — она вздохнула. — Утром я говорила с мамой.

— Как она?

— Зрелая, элегантная и победоносная, если верить прессе. Ей будет трудно приехать сюда, на ферму. Она приедет на свадьбу, но для нее это будет трудно. А для тебя?

— Что ты имеешь в виду?

— Ее присутствие.

— Ни капельки, — удивление, сквозившее в его тоне, успокоило ее. — У нас все было не так уж плохо, Силла. Все закончилось тем, что я оказался именно там, где хотел бы быть, а твоя мать стала зрелой, элегантной и победоносной.

— Тогда я вычеркиваю этот пункт из списка своих сомнений. Я хочу, чтобы свадьба была здесь. Теперь это наш дом, Форда и мой. И мне приятно сознавать, что здесь впервые поцеловались мои родители. Что по этому саду гуляла моя бабушка. Что твой дедушка вспахивал эти поля. Я мечтала об этом всю жизнь. Посмотри на дом, — прошептала она.

— Он никогда еще не выглядел таким прочным, таким жилым, как теперь.

— Я всегда этого хотела. Ты приходил сюда после смерти Джонни?

— Несколько раз. Похоже, она радовалась, когда видела меня. Последний раз месяца за два до ее смерти. Летом я работал в Ричмонде. Отец заболел, и я приехал его навестить. Узнав, что она здесь, я пришел к ней. Ей было лучше — по крайней мере, она старалась. Разумеется, мы говорили о нем. Наверное, она все время о нем думала. Она никого с собой не привезла—в отличие от прошлых лет, когда дом был полон народу. Мы проговорили около часа, вдвоем, в ее гостиной.

— На розовом диване с белыми атласными подушками, — прибавила Силла.

— Точно, — усмехнулся он. — А откуда ты знаешь?

— Слышала о нем. В стиле «тетушки Тэбби».

— Должно быть. Наверное, я что-то сказал по этому поводу, потому что помню, как она говорила, что хочет, чтобы в доме опять появились яркие краски. Нужно что-то новое и яркое, и поэтому она привезла из Лос-Анджелеса этот диван.

Он потыкал вилкой в жарящихся цыплят и перевернул гамбургер.

— Она уехала на следующий день, а я вернулся в Ричмонд и пробыл там остаток лета. Так что это был последний раз, когда я ее видел. Приятное воспоминание, честное слово. Дженет на этом розовом голливудском диване и ее собака, храпящая под кофейным столиком.

— Мне бы хотелось иметь ее фотографию на этом диване. Дедушка Форда принес мне много снимков. Нужно еще раз их просмотреть. Если я найду такую, то сделаю тебе копию. Подай-ка мне то блюдо, — она взяла большую тарелку, на которую Гэвин складывал гамбургеры, хот-доги и жареных цыплят. — Я отнесу это и поищу Форда.

Она прошла сквозь толпу, заполнившую задний двор, обогнула тех, кто сидел на веранде, и вошла в кухню. Она увидела, что Патти или Пенни уже вымыли стопку тарелок и чашек. Почувствовав легкий укол совести, она решила, что тоже вымоет два блюда, которые принесла с собой, а не просто положит их в раковину.

Она мыла посуду и радовалась этим нескольким минутам одиночества, наблюдая за гостями через окно кухни. Она видела отца, который все еще стоял около гриля, теперь вместе с отцом Форда и Брайаном. Вот Бадди с женой за столом для пикника вместе с Томом, Кэти и Патти, остановившиеся рядом с ними, чтобы поболтать. Вот Мэтт, кидающий мяч своему маленькому сыну, и Джози с младенцем на руках.

Пенни была права, усмехнувшись, подумала Силла. У них с Фордом будут прекрасные дети. Здесь есть над чем подумать.

Когда зазвонил телефон, который Силла оставила заряжаться на кухонном столе, она взяла его с улыбкой на губах.

— Это Силла. Почему вы до сих пор не у меня на празднике?

— Мисс Макгоуэн?

— Да. Простите.

— Это детектив Уилсон. У меня есть для вас информация.

Когда Форд вошел в кухню, она стояла у мойки.