Трибьют - Нора Робертс (2009)

— У него развился комплекс отцовской вины, я бы так сказала. Если он хочет ездить мимо, останавливаться и ругаться — пускай.

Они доехали до конца дорожки, и Силла открыла дверь машины. Теперь она сама сделала глубокий вдох и поняла, что в присутствии Энжи чувствует себя гораздо спокойнее.

— Спасибо, Энжи.

— Я хочу взглянуть на твое колено, прежде чем уехать.

— Колено в порядке. — Чтобы доказать это и отвлечься, Силла выбила чечетку на неровной лужайке и отсалютовала смеющейся Энжи.

— Ух ты. Видимо, колено и правда в порядке.

— Классные ножки, девочка, — на веранду вышел Стив с инструментами в руках. — Что это у тебя за подружка?

— Мы не подруги, — сказала Энжи. — Мы сестры.

— Анжела Макгоуэн, Стив Ченски. Стив мой друг из Лос-Анджелеса. Поможет мне тут несколько дней.

— Может, и дольше, — улыбнулся Стив.

— Энжи вернулась домой из колледжа, а теперь едет на встречу с друзьями.

— Точно. Уже опаздываю. Расскажи ему о мистере Хеннесси, — сказала Энжи, садясь в машину.

— О ком?

— Расскажу. Счастливо повеселиться.

— Надеюсь, получится. Я еще приеду. Было приятно познакомиться, Стив, — махнув рукой из окна, она аккуратно развернулась и уехала.

— У тебя классная сестричка.

— Еще несовершеннолетняя — так что руки прочь.

— Здесь главное слово «еще». У Макгоуэнов отличная ДНК.

— Даже не думай. Как дела на чердаке?

— Чертовски жарко. Им нужно закончить электропроводку. Но дело движется. Бери свои инструменты, пойдем.

— Сейчас приду.

Он был прав насчет жары. Силла прикинула, что к концу дня только в виде пота сбросила пару фунтов. Она долго стояла под прохладным душем в почти законченной ванной. Здесь осталось покрасить одну стену и установить светильники.

После ванной Силла отправилась на кухню и приготовила себе огромный сэндвич. Она в одиночестве предавалась обжорству на задней веранде, представляя цветущий кустарник, декоративные деревья и разноцветные растения на том месте, где сейчас валялись вырванные с корнем сорняки. Она представляла шероховатую каменную скамью под большим сикомором, новые плитки и кирпичи на двориках и дорожках. Склонившиеся к пруду ветви ив, тень красных кленов, блестящие листья магнолий.

Вовсе он не проклят, подумала она, потирая колено, которое все еще немного болело. Просто дом слишком долго стоял заброшенным.

Она повесит скворечник и кормушки для колибри. Сюда будут прилетать птицы. Она собственными руками разобьет клумбы с цветами — после того как узнает, какие растения здесь приживутся, — и сад распустится и зазеленеет, привлекая бабочек, которые будут виться вокруг нее, когда она будет срывать цветы, чтобы поставить их в вазы.

Она купит собаку, которая будет гоняться за кроликами и белками, и сама будет ругать ее, когда та заберется на клумбу. Может, ей удастся найти такого же симпатичного уродца, как Спок.

Она будет устраивать вечеринки с разноцветными фонариками и музыкой, а гости будут бродить по дому и лужайке, наполняя пространство голосами, музыкой и звоном бокалов.

И каждое утро она будет просыпаться в доме. В своем доме.

Она посмотрела на бумажную тарелку у себя на коленях, на которую капнула слеза.

— О боже, что это со мной? — она провела ладонями по мокрым щекам, а затем прижала руки к груди. — Что же это, что это?

Она сидела одна на просевшей веранде, выходившей на заросший сад, под лучами опускавшегося за горы солнца. И плакала. Нервный срыв, это с ней уже случалось.

Собака, гости, фонари? Скорее всего, ее ждет неудача. Нет, дом не был проклят. У него прочная основа. Но может, это она проклята? Что она сделала за всю свою жизнь? Какое дело она довела до конца? И здесь она тоже потерпит неудачу. Провалы — вот что у нее получается лучше всего.

— Прекрати. Прекрати немедленно.