Трибьют - Нора Робертс (2009)

— Все в порядке, — она пригладила волосы и глубоко вдохнула. — На самом деле все хорошо. Простите меня. Простите. Не могу поверить, что я вывалила все это на вас. У меня с утра был нервный срыв, но я думала, что все уже прошло. Эти рисунки почему-то опять задели меня за живое.

Она наклонилась и погладила Спока, который жалобно смотрел на нее. Потом подняла истерзанного медвежонка.

— Какой ужас.

— Да. Он его немного потрепал. Но он приносит его только тем людям, которых любит.

— Хорошо. — Она наклонилась и поцеловала Спока в нос: — Спасибо, малыш. На, возьми его.

Спок помахал хвостом, будто успокоившись, что кризис миновал, и понес медвежонка к себе на подстилку.

— И что же стало причиной нервного срыва?

Силла отошла к окну, отворачиваясь от Форда и от его рисунков. Солнце опустилось за горы, и их величественные пики были окружены красноватым сиянием. Вид гор — далеких и немного отчужденных — действовал на нее успокаивающе.

— Сегодня ко мне заезжала сводная сестра, Энжи. Счастливая, умная, прелестная. Красивая девочка, но не настолько, чтобы не оторвать глаз. Я всегда не особенно старалась поддерживать с ней отношения — да и с мачехой тоже. Открытки и подарки на Рождество и день рождения. Я даже не сразу ее узнала. Она постриглась, но причина не в этом. Просто поначалу я растерялась. Чувствовала себя скованно и неловко, а она нет, она просто болтала, радуясь встрече. Просто встрече — без всякого повода.

Силла вздохнула, недовольная собой. Большой капризный ребенок, подумала она. Просто не выносит, когда все хорошо.

— Я радовалась, что снесла ворота — как символ — и посадила деревья. Я нашла себя, пустила корни, смотрю в будущее, а встреча с ней заставила меня понять, что в отношениях с людьми я продолжаю скользить по поверхности, не углубляясь в суть отношений.

— Может, еще один шаг — и вы окажетесь на самой глубине.

Она удивленно оглянулась. Чертовски хорош, подумала она, в этой старой фуфайке, драных джинсах, с растрепанными волосами.

— Может быть. В общем, пока мы стояли и разговаривали, а я пыталась разобраться в себе, подъехал мистер Хеннесси. Я и раньше видела здесь его микроавтобус. Энжи его узнала. Вы знаете, что он ненавидит моего отца и его семью? — спросила она.

— Нет. Но все возможно. Он непростой человек, Силла.

— Это я поняла, когда подошла, чтобы поговорить с ним. Он винит меня и, как он выразился, таких, как я, в том, что случилось с его сыном. Дом проклят, я шлюха, как и моя бабушка, и так далее. Он даже плюнул в меня.

— Вот сволочь.

— Точно. А потом резко рванул с места, так что я потеряла равновесие и упала. Энжи хлопотала надо мной, как наседка.

— Нужно было вызвать копов. Они бы поговорили с ним.

— Посоветовали бы не плевать мне на ботинки? Лучше я позабочусь о том, чтобы у него больше не было такой возможности. Он плохо на меня действует: разговор с ним вылился в крупную истерику, в которую я втянула и вас.

— Я бы назвал эту истерику средней, и она показывает, что вы слишком строги к себе. Я ничего не понимаю в реконструкции домов, но знаю того, кто заправляет всем, что происходит через дорогу. Ее нельзя назвать неудачницей. Она умна и отважна и добивается своей цели. Возможно, она не обладает магической силой богини, но… — он постучал пальцем по одному из эскизов. — Это она. Это вы, Силла. Такой я вас вижу.

Он снял рисунок Брид, держащей двумя руками двусторонний молот. Красивое уверенное лицо, волевое и целеустремленное.

— Возьмите этот рисунок и повесьте его куда-нибудь. Если почувствуете, что нервы на пределе, взгляните на него. Это вы.

— Должна признаться, вы первый человек, который представляет меня в виде богини-воительницы.

— И не только в виде ее.