Рикошет - Сандра Браун (2007)

Она взяла пульт и отключила звук.

— В чем?

Он сел рядом с ней на диван.

— Гэри Рэй Троттер ни разу не появлялся в моем зале. Сразу после ухода детективов я позвонил в офис и велел проверить записи. Тщательно. Я никогда не председательствовал на слушании по делу Гэри Рэя Троттера.

— А ты сможешь узнать, не был ли он свидетелем по Другому делу?

— Могу, но на это уйдет больше сил, чем я намерен затратить. И потом, я практически уверен, что сказал детективам правду. Я никогда раньше не видел этого человека. Да и ты говорила, что его не знаешь.

— Я так сказала, потому что это правда. Он помолчал, а потом ответил:

— Элиза, я ничего другого и не имел в виду.

— Прости. Я не думала, что это прозвучит резко.

— У тебя есть оправдание. — Он нежно ее поцеловал. Когда их губы разъединились, она спросила, не хочет ли он выпить.

— С удовольствием.

Она подошла к бару для напитков, взяла тяжелый хрустальный графин с виски и наклонила горлышко над высоким стаканом.

— Ты знакома с Робертом Савичем? Элиза чуть не уронила графин.

— Что, прости?

— Савич. Ты когда-нибудь слышала о нем?

Она внимательно смотрела, как виски наполняет бокал.

— Хм, имя вроде знакомое.

— Так и должно быть. О нем то и дело болтают в новостях. Наркобарон. Не считая прочего.

Сохраняя равнодушное выражение лица, она бросила в стакан два кубика льда, вернулась с ним к дивану и протянула его судье:

— Надеюсь, тебе понравится.

Он отпил глоток, похвалил и сказал, глядя на нее поверх стакана:

— Это из-за Савича Хэтчер так на тебя ополчился. Она взяла диванную подушку и обняла обеими руками.

— А какая связь?

— Помнишь, я рассказывал тебе, что обвинил Хэтчера в неуважении к суду и отправил в тюрьму?

— Ты говорил, судебное разбирательство оказалось незаконным и он из-за этого рассердился.

— Суд был над Савичем.

— А-а.

— Детектив Хэтчер до сих пор не может мне этого простить, — сказал Като. — А достается тебе.

Она поиграла пальцами с оборкой на подушке.

— Просто он выполняет свою работу.

— Разумеется, он обязан задавать вопросы при любом расследовании, но тебя они с напарницей с самого начала записали в подозреваемые.

— Детектив Боуэн меня терпеть не может.

— Завидует, — пренебрежительно махнул рукой судья. — Это видно невооруженным глазом, и даже младенцу ясно, почему. Но она — мелкая сошка.

— Мне так не показалось, — тихо сказала Элиза, вспоминая, с каким подозрением вчера и сегодня глядела на нее эта женщина.

— У Боуэн есть кое-какие награды, ты знаешь. Но ее кумиром остается Хэтчер. — Он захихикал так, что зазвенели кубики льда в бокале. — А он — крепкий орешек.

— Что ты имеешь в виду?

— Он умный и честный полицейский. Боуэн смотрит ему в рот. Его друзья становятся ее друзьями. К врагам это относится вдвойне.

— Като, вряд ли он считает тебя своим врагом.

— Может, я выразился слишком сильно, но он давно заимел на меня зуб и теперь срывает зло на тебе.

— Значит, у него за пазухой не только суд над Савичем?

— Я слышал о его домыслах. Он считает, я слишком снисходителен. — Он пожал плечами, словно до подобной критики ему не было никакого дела. — Обычная жалоба упертых полицейских.

— Он не похож на Грязного Гарри[10]. Он улыбнулся ее сравнению.