Гобелен - Каррен Рени (2002)

Он подошел к окну. В часовне все так же горели свечи. А ветер за окном усиливался – вот-вот должна была разразиться буря. Фонари раскачивались на ветру, некоторые из них потухли. Вот так же теряли яркость и цвет воспоминания, до сих пор казавшиеся единственным светлым пятном на мрачном фоне последних лет.

Хеддон– Холл перестал быть ему убежищем. Здесь стало небезопасно. Она поселится с ним под одной крышей.

Как, должно быть, она смеялась, его маленькая актриса. Она решила испытать его, решила проверить, достаточно ли он подготовлен к тому, чтобы стать ее супругом – удостоиться такой чести. Маленькая наследница с полными сундуками золота и камнем вместо сердца. Он искренне удивился, узнав, насколько она богата. И даже был немного раздосадован тем, что она, как выяснилось, богаче его.

Она оказалась прирожденной актрисой, с этим он не мог не согласиться. И каждая роль ей давалась без труда – с одинаковой убедительностью она сыграла сначала простушку, потом – невинную влюбленную девушку. Теперь граф уже задавался вопросом: не разыграла ли она и девственность?

С каждым днем он все больше себя ненавидел. Ненавидел с той яростью, на какую только был способен. Он испытывал отвращение к себе – отвращение столь острое, что жизнь становилась невыносимой. И еще он презирал себя за то, что не сумел достойным образом ответить Элайн.

А Лаура… Интересно, что бы сделала эта обманщица, если бы он, презрев понятия чести, стал умолять ее остаться с ним в роли любовницы? Вот уж трудно бы ей пришлось!

Неожиданно дверь распахнулась, и перед графом предстала его жена. Фата ее сбилась на бок, и она нервно теребила подол.

Граф тяжко вздохнул. Она снова преследовала его – как тогда, когда была маленькой девочкой.

– Убирайся, – сказал он с угрозой в голосе, и Лаура ас поняла: муж в ярости.

– Алекс… – пробормотала она.

– Не смей обращаться ко мне, – перебил граф. – Не говори со мной. Избавь меня от своего присутствия и сама найди себе место, где будешь скрываться. Я не желаю ни видеть тебя, ни слышать.

– Прошу тебя, Алекс… – Она протянула к нему руки.

– Просишь меня, – усмехнулся граф. – О чем же? О том, чтобы я тебе поверил? С чего бы? Чтобы я проявил милосердие? Тоже – с чего бы? О чем ты можешь меня просить, моя хорошенькая маленькая лгунья?

Лаура потупилась. В комнате царил полумрак, но она все же заметила, что граф в ярости сжимает кулаки. Отступив на шаг, она едва не упала, наступив на шлейф. Алекс невольно рассмеялся.

– Если не хочешь пострадать от последствий собственных действий, убирайся, Лаура… Или Джейн – как тебе в данный момент будет угодно!

Она была в отчаянии. Как объяснить ему? Как объяснить, что все начиналось с невинного желания достучаться до него, убедить его в своей любви. Ведь она стала жертвой собственного обмана!

– От каких последствий я могу пострадать, Алекс? Я и так уже столько страдала… Ты выбросишь меня из своей жизни? Что ж, однажды ты уже сделал это. Ты откажешься говорить со мной? Годы проходили, а от тебя – ни одного письма. Да, я обманула тебя и умоляю простить меня. Алекс, я поступила так, потому что люблю тебя.

Он снова засмеялся, и этот смех едва не разбил ей сердце. Так и не закрыв за собой дверь, она подошла к столу. Она не заметила того, что волосы ее растрепались на сквозь. Еще миг, и фата, сорванная ветром, упала на пол.

Он внимательно посмотрел на нее. Затем, не торопясь, зажег стоявшую на столе свечу. Пламя трепетало, однако не гасло.