Гобелен - Каррен Рени (2002)

– Поверь мне, мальчик мой, – говорил министр, снисходительно похлопывая Алекса по плечу иссохшей рукой. – Поверь, такую свадьбу я не хотел бы пропустить ни за что на свете.

– Я рад, что вы получили удовольствие, сэр, – в смущении пробормотал граф, вызвав у гостя очередной приступ веселья.

– Между прочим, ваша горничная пожелала ввести меня в курс ваших дел, Алекс, – продолжал Питт, посмеиваясь.

– Горничная, сэр? – Граф напрасно метал взглядом молнии – Уильям Питт был не из тех, кого легко запугать. До сих пор это не удавалось и королю.

– Да, мальчик мой. У вас весьма необычные слуги, – поделился своими впечатлениями министр. Опираясь на руку секретаря, он уже направлялся к карете.

– Горничная, сэр?… – бормотал Алекс, все более укрепляясь в своих подозрениях.

– Черт побери, что ты вытворяешь?! – закричал он, обнаружив Лауру не в спальне, хотя именно там и положено было находиться графине в этот утренний час, а в Оранжевой гостиной, где она, облаченная в безобразнейшее коричневое платье, выгребала золу из камина.

Скромно опустив глаза, Лаура вытерла ладони о лиф платья и низко поклонилась Алексу – так кланялись графу самые незаметные из его слуг.

Алекс был в бешенстве. Его жена, графиня Кардифф, изображает служанку!

– Чищу, милорд, – ответила она наконец.

На крик хозяина прибежал Симонс – маска нового фасона не заглушала слова, так что дворецкий тотчас же услышал голос графа. Несколько секунд спустя явилась и миссис Седдон. Домоправительница с дворецким сразу поняли, в чем дело, однако оба хранили молчание. Им не хотелось рассказывать о том, как молодая графиня заявилась утром на кухню в самом невзрачном из платьев Мэри и, не сказав никому ни слова, принялась чистить сковородку. Впрочем, никто и не подумал ее останавливать. Никто не захотел нарушать идиллию этого часа – самого лучшего часа дня, когда можно спокойно насладиться горячим чаем и булочками с маслом.

– У нас что, не хватает служанок, миссис Седдон? – осведомился Алекс. – Почему моя жена выполняет черную работу?

Домоправительница не смела поднять на графа глаза. Она по-прежнему молчала, мысленно проклиная тот день, когда появилась в Хеддон-Холле.

Лаура тем временем вернулась к своему занятию, то есть принялась выгребать золу из камина. Услышав скрежет совка, Алекс резко обернулся. В следующее мгновение граф уже тащил жену куда-то вверх по лестнице. Не выпуская ее руки, он распахнул двери и затащил Лауру в ту самую комнату, где она провела свою первую брачную ночь.

Граф был в таком бешенстве, что Лаура сочла за благо молчать, хотя запястье ее ужасно болело в том месте, где его только что сжимали пальцы мужа.

– В чем дело?! – загремел он так, что находившиеся внизу Симонс и миссис Седдон услышали его крик и переглянулись, – оба были очень довольны, что легко отделались.

Лаура заметила, что шея мужа побагровела и вена на ней пульсирует. Что ж, хотя ей и пришлось провести ночь в одиночестве, она Алексу все-таки не безразлична.

Тут он схватил ее за плечи и стал трясти. Лаура прекрасно понимала, что вопрос ставится шире – речь шла не только о том, что она снова нарядилась горничной.

Собравшись с духом, Лаура заставила себя улыбнуться и проговорила:

– Вы не желаете видеть меня в облике жены, милорд, вот я и решила вызвать к жизни лучшие времена, когда я была для вас всего лишь служанкой.

– Вы хотели бы вспомнить эти времена, миледи?! – снова закричал граф.

И в то же время он любовался ее фигурой. Она выглядела чрезвычайно соблазнительно в слишком коротком для нее и тесноватом платье; можно было даже предположить, – разумеется, граф тотчас же отбросил эту мысль, – что Лаура выбрала такое платье специально – чтобы подчеркнуть гибкость талии и обтянуть пышную грудь, так и норовившую выскочить из тесного лифа. Алекс невольно косился на шнуровку, едва удерживавшую половинки лифа.