Гобелен - Каррен Рени (2002)

– Я думаю, что нам надо немного побыть наедине, – проговорила Лаура. Прожевав печенье, добавила: – Нам следует забыть на время обо всех обязанностях – вообще обо всем.

– Ну, ты-то уже забыла… – с улыбкой заметил он.

– Во всяком случае, стараюсь забыть, – заявила Лаура. – Ведь из-за тебя я заработала волдыри на руках, когда провела несколько дней на кухне. Так что теперь прекрасно знаю, что такое служба в Хеддон-Холле. Потом я была у тебя девчонкой на побегушках. А после этого, – она ласково улыбнулась, – я провела столько ужасных дней, страдая из-за тебя. Поэтому теперь мне хочется просто отдохнуть вместе с мужем и другом.

– И другом? – спросил граф, явно удивленный. Лаура весело рассмеялась.

– Я имею в виду тебя, Алекс. Ты мой муж и мой самый лучший друг. Ты об этом не подумал?

Граф лишь усмехнулся в ответ. Подобная мысль действительно не приходила ему в голову. Он мог бы назвать Лауру кем угодно – мучительницей, соблазнительницей, очаровательной любовницей, толковым секретарем, веселой чертовкой, упрямой женой, – но в качестве друга ее не представлял.

– Кроме того, мне кажется, – продолжала Лаура, – что нам пришло время узнать друг друга получше.

– Еще осталось, что узнавать?… – Он провел ладонью по ее обнаженному бедру; на ней, кроме тонкой шелковой рубашки, ничего не было.

Лаура снова рассмеялась.

– Но я же не про это… – Она приподнялась на локте. – Дело в том, что я очень хорошо знаю старого Алекса, но мне хотелось бы узнать побольше про нового. Чего ты хочешь от жизни? Ты все еще любишь рисовый пудинг и недолюбливаешь баранину? Синий по-прежнему твой любимый цвет? Ты все еще играешь в шахматы или пристрастился к какой-нибудь другой игре? Кто твои любимые авторы?

– Нет-нет, не все сразу, – запротестовал Алекс. Он улегся поудобнее и обнял жену за плечи.

– Ну, отвечай, – потребовала Лаура.

Граф с задумчивым видом рассматривал бархатный балдахин у себя над головой.

– Отвечай же.

Алекс улыбнулся и ущипнул жену за ягодицу.

– Не мешай, – произнес он. – Дай подумать. Лаура вздохнула и потерлась щекой о плечо мужа.

– Когда-то я хотел стать капитаном, – заговорил он наконец. – И мечтал только об одном – командовать военным кораблем. Когда же мечта моя сбылась, я уже думал лишь о том, чтобы выжить в битве. И так было от боя к бою…

Он не сказал ей о том, что было время, когда ему и жить не хотелось. Особенно после того памятного взрыва. Каждое утро он просыпался, думая, что наконец-то очнулся от кошмара, но действительность оказывалась страшнее, чем кош-мир. Алекс полагал, что Лаура все равно не поймет его отчаяния. Она была доброй и любящей, это верно, но жизнелюбие в ней било ключом – так откуда же ей знать, что такое меланхолия?

– Потом умер мой отец, а следом за ним Чарльз, – продолжал Алекс. – И казалось, судьба не оставила мне выбора – фатум повел меня по жизни, рок все решил за меня, и сам я уже ничего не мог решить.

– Если бы ты не стал графом, кем бы ты был? – неожиданно спросила Лаура.

Она пристально смотрела на него своими огромными зелеными глазами. От такого взгляда не закроешься полуправдой. Он хотел бы быть с нею честным, но не мог пренебречь своими обязательствами: ведь миссия, возложенная на него Питтом, требовала полной секретности.

– Так как же, Алекс? Кем бы ты стал? – Лаура прикоснулась к плечу мужа.

Помедлив еще немного, граф проговорил:

– Видишь ли, дорогая, мне всегда очень нравилось изучать всевозможные карты и документы. То есть я не просто капитан, я еще стратег и тактик. Мне нравится готовить планы сражений. Тебя это удивляет?

– Нет… – Лаура покачала головой. – Но я не уверена, что правильно тебя понимаю.

– Ну… это как игра в шахматы. Но не фигурками из слоновой кости, а живыми людьми и настоящими кораблями. Да, мне нравится планировать сражения, но я не могу спокойно смотреть, как умирают люди, и видеть, как скорбят вдовы.