Темнота так резко укутала меня, что я даже не сразу поняла, насколько вокруг холодно. Пытаясь нащупать хоть что-то, я почувствовала влажную каменную стену, и медленно двинулась вдоль неё, повторяя про себя, что всё это мне только снится. Однако, когда спустя несколько минут впереди чуть посветлело, стало понятно, что творится невероятное.

Я была уже не на корабле, но и не в собственном или чужом сне. Это была реальная пещера в реальном мире.

— Какого тэара тут творится?!

Впереди мерцало нечто громадное, и вскоре стало понятно, что меня занесло в ту самую, опасную шахту, к той самой глыбе, которая была причиной всех бед. И когда я остановилось напротив неё, и почувствовала мощнейший невидимый поток — поняла, что всё взаправду. Не было ни корабля, ни мягкой безопасной постели, ни мужа, только она и я, сокрытые под слоями земли, и могущие в любой момент навсегда остаться вдвоём в этой тёмной и сырой могиле.

Первые мгновения моё смятение было ужасающим. Я разрыдалась, потом рассмеялась, и, попытавшись рвануть в сторону, приземлилась на колени — голова кружилась сильнее прежнего. Меня как будто разделило на части, а когда собрало обратно — это была уже не я. Мысли перестали плавно течь, сердце горело, и хотелось кричать. То в слёзы, то в пустоту — также я ощущала себя, когда потеряла последнего члена семьи.

Но только сейчас пришло осознание, что былое уже не вернуть. Никогда мы не сядем за один стол, не подшутим друг над другом, не обнимемся… Если только во сне, да и то, как часто я смогу звать их в мире грёз? Если бы мы могли приводить из сновидений не только монстров, но и тех, кто нам дорог… Пусть призрачные, молчаливые, они дарили бы улыбки, а потом растворялись в потоке реальности, оставляя после себя ощутимое мягкое тепло.

Я посмотрела на камень и вдруг поняла, что у нас с этой глыбой много общего.

— Ты тоже заперта в непонимании. И ты тоже крепко схватилась за возможность хоть как-то повлиять на судьбы тех, кто рядом…

В голову как будто толстую иглу вогнали: я вспомнила, как попала к Кинши. Пронеслось перед глазами его лицо, а потом встало и другое — серьёзное и нежное, со знакомыми искристыми глазами изо льда.

— Шэрхи… Как?.. — дрожа, пробормотала я. — Какого монстра я здесь оказалась?

Мне становилось всё жарче, и пульсация в голове нарастала. А что, если нахождение в непосредственной близости от этой штуки необратимо разрушало сознание? Но почему тогда интуиция подсказывала мне, что глыба не так уж и страшна, просто никто не понял, как ей пользоваться…

— Глупо. Надо отсюда выбираться.

Меня наверняка уже искали, вот только вряд ли кто-то мог предположить, что я в руднике. А если они прямо сейчас решат шибануть по шахтам из главного орудия?..

Однако что-то не позволяло мне устремиться по туннелю вперёд. Голос, который прежде не замолкал, теперь просто гудел, но в этом гуле мне чудились просящие нотки. Я пересилила оцепенение и медленно двинулась по указателям к выходу, но вскоре поняла, что путь займёт много времени. Для преодоления туннелей колонисты пользовались специальными машинами, к тому же теперь путь был плохо освещён.

— Надо разобраться, — пробормотала я, привалившись лбом к прохладному камню. — Понять, что произошло. Я была на корабле, потом сразу оказалась тут… Как? Неужели путь, который прошла, даже не помню?

Связаться с поверхностью на такой глубине было невозможно. Мой браслет едва ли давал отчётливый сигнал, то есть Шэрхи даже не знал, где я! Представив, как он переживает, я почувствовала новый приступ дурноты.

— Всё-таки вперёд.

Однако тело решило иначе. Меня будто притягивало к глыбе, и её бледное мерцание казалось успокаивающим. Я делала три шага в сторону — и пять обратно.

— Но я же как-то сюда пришла! Или приехала?