Дурная слава - Вирджиния Хенли (2008)

После обеда к графине приблизились две женщины, Мэри и Мэгги, и преподнесли ей в дар вытканную из овечьей шерсти тонкую рубашку.

– Благодарю вас. Чудесный подарок. Домотканый. Я буду им дорожить.

– В тебя влюбляются все подряд, любовь моя. Я – не исключение. – Он пощупал мягкую шерсть и прошептал на ухо жене: – Она доставит удовольствие нам обоим.

В спальне Джори увидела, что кровать значительно уже той, что была у них в Уорике.

– Нам придется спать в тесноте.

– Сегодня я вовсе не имел в виду сон. Мысль о твоем обнаженном теле, закутанном в овечью шерсть, приводит меня в буйство, как местного барана.

– Может, это действует артишок, который мы ели за обедом? Говорят, он возбуждает. – Джори сняла платье и надела рубашку, чувствуя, что выглядит в ней очень соблазнительно.

Гай сел на край кровати и притянул ее к себе, поставив между своих обнаженных бедер.

– Раз это твой замок и ты здесь полновластная хозяйка, и эта кровать – тоже твоя, почему бы тебе сегодня самой не соблазнить меня?

Смех Джори зазвенел как колокольчик.

– Уорик, ты сам себя обманываешь, если веришь, что способен хоть в чем-либо играть пассивную роль более тридцати секунд, особенно в любви. Любовь – это парный танец господства и подчинения. Клянусь, ты к подчинению не способен. Ты по натуре хозяин и находишь удовольствие в том, чтобы доводить меня до предела терпения. Для тебя самое большое наслаждение – это когда я молю о пощаде, вцепляюсь в тебя и дрожу.

– Признан виновным. – Он поднял подол ее рубашки и принялся осыпать жгучими поцелуями ее живот.

На следующее утро в обеденном зале Джори подняла руку, призывая всех к молчанию.

– Мне очень понравился Уиндраш, я обещаю приезжать сюда так часто, как только смогу. Это я твердо решила.

Через два дня путешественники достигли Фламстедского замка. Во дворе Мэг резко оттолкнула Берка, который хотел помочь ей выбраться из повозки, и спустилась сама с черным, как туча, лицом.

– Фламстед такой же красивый, – заметила Джори, обращаясь к мужу. – Конечно, у него нет таких грозных башен, как в Уорике, но зато он не столь устрашающий, а лошади на пастбище делают его даже приветливым. А как доволен Брут, посмотри! Меня удивляет его выносливость. Он бежал всю дорогу.

Гай спустил жену с седла.

– А меня удивляет твоя выносливость, моя сладкая. Никто и не догадывается о твоем состоянии.

Джори бросила быстрый взгляд на Мэг, но, похоже, та не подслушивала.

– Я еще несколько месяцев смогу ездить верхом, – прошептала она.

– Тем не менее я хочу, чтобы сегодня ночью ты хорошо отдохнула. Завтрашний день уже близок, будет время осмотреть все уголки Фламстеда. Мэг отведет тебя в мои покои, а Берк принесет багаж. Я посмотрю, как уведут лошадей, и сразу приду.

Когда все вошли в здание, Берк воскликнул:

– Большой зал здесь куда теснее, чем в Уорике, ведь во Фламстеде не стоит гарнизон! Конечно, здесь есть стражники и замковая прислуга, но остальные – это конюхи, грумы и их помощники.

К жилым покоям графа вел лишь один пролет лестницы. Они состояли из двух просторных комнат. Берк внес сундук Джори, а Мэг зажгла свечи.

– Благодарю вас обоих. Я сама разберу вещи. Мэг, ты можешь идти и заняться своими делами.

– Я принесу вам горячей воды, миледи, и только тогда оставлю вас и пойду присмотрю, чтобы повар не оплошал и приготовил что-нибудь съедобное.

Берк придержал дверь для Мэг, которая прошла мимо него, словно он был невидимкой.

Джори едва успела развесить свои платья в шкафу, как появился Гай с собственным багажом. Они вымылись, переоделись, и граф повел жену в зал обедать. Поднявшись на невысокий помост, он обернулся к присутствующим:

– С величайшим удовольствием я представляю вам свою супругу, леди Марджори, графиню Уорик. Уверен, вы все будете хорошо ей служить.

Все подняли кружки, раздались радостные крики:

– Здоровье леди Марджори!