Дурная слава - Вирджиния Хенли (2008)

Джори встала и подняла кубок, приветствуя собравшихся. За первым столом сразу у помоста сидели шесть рыцарей, сопровождавших их в поездке. Дальше расположились слуги из замка и кучера, некоторые с женами.

– Благодарю вас за радушный прием. Фламстед показался мне родным домом.

Позже, когда они удалились в свои покои, Джори надела ночную рубашку, встала на колени на кровати и обратилась к мужу:

– Гай, мне нужно кое-что с тобой обсудить.

– Насчет того, кому с какой стороны спать? – с иронией спросил он.

– Разумеется, я хочу спать с твоей стороны. Но я серьезно. Когда станет известно, что у меня будет ребенок, все, например моя семья, станут поздравлять тебя с тем, что ты снова станешь отцом… Боюсь, тебе будет неловко.

– Любовь моя, я действительно снова стану отцом. Добрые пожелания ничуть не будут меня смущать. Обещаю, с ребенком не будет никаких сложностей. Перестань беспокоиться.

– О, Гай, не знаю, что бы я без тебя делала!

Он взял ее лицо в свои ладони.

– Любовь моя, ты никогда без меня не останешься.

Всю следующую неделю Джори и Гай провели вместе и почти не расставались. Она почти так же, как он, интересовалась лошадьми и любила их. И, как губка, впитывала подробности выведения чистокровных лошадей, которыми он с ней делился.

– Чудесная была неделя. Прошлой ночью я с таким восторгом следила, как ты принимал жеребенка. Сначала я обрадовалась, что это оказалась кобылка, а не жеребчик, но потом, когда он встал на ножки и потянулся к своей матери, поняла: важно лишь то, что он здоровый и сильный.

– Ты правильно определила пол, а как насчет родословной?

– И это смогу, – уверенно заявила Джори. – Это англо-арабский кроссбред – изящная голова, выдающаяся грудь, короткая спина, высокий круп, длинные тонкие ноги. Эта порода славится умом и храбростью.

– Совсем как ты. Пожалуй, я назову ее Джори.

Графиня рассмеялась от удовольствия – имя ей понравилось.

– Ты всех сам называешь?

– Конечно. Беру имена из мифологии, у звезд, в крайнем случае прибегаю к названиям растений.

– Вроде маргариток и лютиков?

– О Господи, конечно, нет. Видела того крупного серого жеребца? Я назвал его Phallus Impudicus.

Джори закинула голову и весело расхохоталась.

– Ясно почему. У тебя извращенное чувство юмора, Уорик.

– По-твоему, это добродетель или порок?

– И то и другое, – лукаво произнесла Джори.

– Почему бы нам не съездить на реку? Я поучу тебя плавать, – сказал Гай.

– Я умею, но ты бы мог обучить меня какому-нибудь пороку, мой Phallus Impudicus.

Они соскочили с лошадей и стреножили их на лужайке с сочной зеленой травой. Гай тут же начал раздеваться, Джори решила не отставать.

– Я чувствую себя язычницей.

Жадным взглядом он с ног до головы окинул ее обнаженное тело.

– Нет, язычники – это смуглые черноволосые дьяволы вроде меня. Ты больше похожа на нимфу.

– Но ведь и те и другие не отказываются от чувственных радостей.

– Сейчас узнаем. – Он подхватил ее на руки и отнес в заросли высоких полевых цветов, которые росли у самого берега реки. Вытянувшись в густой траве, он посадил на себя Джори. – Пожалуй, я поучу тебя одной штуке, которая называется фроттаж.

– О да, пожалуйста. Такое очаровательно-грешное французское слово.

– Ничего подобного, английское, оно означает «натирание».

К концу месяца Джори заметила, что ее талия стала шире, но, упаковывая свои модные платья для визита в Хедингем, она думала, что они пока скроют ее положение. Не было особой необходимости сообщать Линксу и Джейн, что она ждет ребенка, тем не менее Джори слегка беспокоилась, и ей хотелось открыться им.

– Не хочешь выбрать лошадь для Джейн? Думаю, для жены твоего брата это будет отличный подарок.

– О, Гай, какой ты щедрый! Джейн обожает животных. Лошадь из Фламстеда приведет ее в восторг!