Порабощенная - Вирджиния Хенли (1997)

— Вас не было несколько месяцев. Вы представляете себе, какое беспокойство и скандал вызвало ваше исчезновение? — Его лицо посуровело. — Когда вы захотите рассказать мне правду, я с радостью выслушаю. — Он направился к двери.

— Ты самонадеянный, тупоголовый болван! По крайней мере у тебя должно было хватить вежливости выслушать меня, прежде чем посчитать мои слова за бредни!.. Куда ты идешь? — воскликнула она.

— Позвать врача, который за вами наблюдает. Вы были без сознания всю ночь.

Диана повернула голову на подушке. Шок от всех последних событий плюс еще то, что ее так грубо оторвали от Маркуса Магнуса, — это невозможно было перенести. Слезы наполнили ее глаза и потекли по щекам. Она тихо плакала и повторяла:

— Маркус… Маркус…

Граф Батский уже подошел к двери, когда его остановил жалобный плач Дианы. Тоска и отчаяние, так ясно различимые в ее рыданиях, тронули какую-то струну в его сердце. Ее плач смутно напомнил детство. Бабушка всегда звала его Маркусом.

Доктор приехал быстро. Они с Марком Хардвиком вместе учились в университете и были хорошо знакомы. Марк встретил его у двери.

— Чарльз, она пришла в сознание. Совсем неожиданно. Лежала, как мертвая, потом внезапно села, но явно не могла понять, где находится. Я просто не знал, что делать. Когда она успокоилась, я спросил, где она пропадала, и она понесла какой-то безумный бред, будто перенеслась назад во времени.

— В самом деле? — с большим интересом спросил Чарльз Уэнтворт.

— Она звала кого-то по имени Маркус.

— А разве это не твое имя, старик?

— Вообще-то да, но уверяю тебя, леди Диана звала не меня. Мы с ней при каждой встрече ссорились.

— Ладно, я взгляну на нее. Лучше оставь нас одних. Я не хочу ее еще больше расстраивать.

Марк понимающе кивнул:

— Я подожду здесь, Чарльз.

Открыв дверь спальни, врач приветливо улыбнулся прелестной девушке, лежащей на кровати: — Доброе утро, я доктор Уэнтворт! Не беспокойтесь, я только хочу убедиться, что вы в порядке после ваших неприятностей.

Он видел ее без сознания и решил, что она очаровательна, но теперь, разглядев ее глаза, темно-фиалковые и мокрые от слез, он подумал, что от ее красоты дух захватывает. Перед осмотром он решил ней поговорить. Если он завоюет ее доверие, она может рассказать ему, где была и что с ней случилось.

— Мои неприятности? Так вы видели меня вчера, не так ли?

— Да. По-видимому, Марк зашел в антикварный магазин на холме, чтобы забрать римский шлем, который они для него приобрели. Они с хозяином магазина нашли вас на полу без сознания. Поскольку вы помолвлены с его братом, граф велел отнести вас в коляску и привез в Хардвик-Холл. Он немедленно послал за мной. Я бегло осмотрел, вас, увидел, что ничего не сломано, и посоветовал держать вас в постели, в тепле, и под чьим-нибудь присмотром. Я попросил Марка позвать меня сразу, как вы придете в сознание. — Потом он спросил очень мягко: — Вы помните, что вы делали, перед тем как потерять сознание?

— Я все помню совершенно точно, доктор. Я бродила по антикварному магазину и нашла там настоящий римский шлем. Мне захотелось рассмотреть его получше, потрогать. Я не удержалась и примерила его. Я забыла, что на мне парик, так что шлем застрял у меня на голове, я не могла его снять. Я помню, что почувствовала себя плохо, как будто мне дурно, как будто я падаю, и я действительно упала. Но не на пол, а продолжала и продолжала падать. Я чувствовала, что в ушах у меня свистит ветер. Я не могу точно описать ощущение, не нахожу слов, но я перенеслась назад, в то время, когда Британией правили римляне.

Врач внимательно ее слушал:

— Вы пошли в антикварный магазин вчера?

— Нет, боюсь, что нет, доктор Уэнтворт. — Оназадумчиво улыбнулась. — Тогда стояло лето, прошло много месяцев, я так думаю. Судя по этим снежинкам за окном, сейчас зима.