Порабощенная - Вирджиния Хенли (1997)

— Ты просто прелесть!

— Мое единственное желание — доставить тебе удовольствие. — Слова ее были пропитаны сарказмом.

— Если это правда, иди сюда и ложись на мой диван, чтобы мы могли есть из одного блюда и пить из одного кубка.

Пульс Дианы участился. Если она перейдет на его диван, о еде будет забыто, она сама станет основным «блюдом». Она должна придумать такой ответ, который позволит ей выиграть время.

— Ты обещал ухаживать за мной, прежде чем я покорюсь тебе.

— Так на моем диване куда удобнее ухаживать!

— Не будь на мне этого одеяния, обнажающего грудь, я бы с удовольствием разделила с тобой диван. Может, завтра вечером? — предложила Диана.

— Завтра? Поклянись! — приказал он недоверчиво.

— Я обещаю, Маркус, — тихо сказала она.

Его темные глаза заблестели, поскольку ему в голову пришла хитрая мысль. Он поймает ее на слове.

— Может быть, ты хочешь, чтобы завтра нас обслуживала Нола вместо рабов-мужчин?

— Да, это поможет мне хоть отчасти сохранить скромность. Благодарю тебя.

— Твоя скромность здесь неуместна, Диана. У тебя самая соблазнительная фигура, какую мне только приходилось видеть.

— Спасибо тебе за комплимент, Маркус, но как ты не понимаешь, что у меня нет никакого желания демонстрировать свое тело?

— Это смешно! Если женщина красива, все должны это видеть. Ведь красота — единственная ценность женщины. — Его темные глаза ласкали ее, усиливая смысл слов.

— Ты не прав! Красота — совсем небольшая часть женщины!

— Нет, это все. Красота — вот то, что мужчины хотят видеть в женщине. Красота и, разумеется, послушание.

— Это нахальная самоуверенность, мужское стремление главенствовать! — страстно сказала Диана, решительно тряхнув своей золотистой гривой.

Маркус не сводил с нее глаз. Гнев только усиливал ее очарование.

— А что же еще? — грубовато спросил он.

— Женский интеллект, разумеется, ее характер. А как насчет чувства юмора? Юмор не менее важен, чем красота. Женщину следует ценить за все ее качества. Послушной может быть любая раба, римлянин!

— Не мы, римляне, изобрели рабство, Диана. Кельтские племена Британии торгуют рабами много лет.

— Это не оправдывает рабство. Рабство — зло! Всегда было злом.

— Все хозяйство лежит на рабах. Рабы будут всегда. Ты должна с этим смириться.

— Нет, Маркус, ты ошибаешься. Рабство будет отменено, слава Богу.

— Мне вовсе не хочется обсуждать с тобой проблему рабства. Ты здесь, чтобы развлекать меня. Меня интересует твоя замечательная красота, а не интеллект.

— Очень жаль! Я намеревалась развлекать тебя сегодня с помощью моего интеллекта, не моей красоты.

— Это невозможно.

— Что, если мы поспорим, Маркус Магнус?

Он ухмыльнулся:

— Сейчас мы поднимемся наверх и продолжим наши игры.

— Это приказ или приглашение?

Он улыбнулся еще шире:

— Поскольку нас никто не слышит, это приглашение.

— Я рада, что ты играешь по правилам.

— Тот, кто находится у руля, всегда может изменить правила. Вот в чем прелесть! — Он подошел кдивану и наклонился над ней. От его близости сердце ее затрепетало. — Мне доставит удовольствие отнести тебя наверх.

Диана не успела запротестовать, как он подхватил ее на руки. Ее голая грудь плотно прижалась к его груди. Грубая ткань его туники царапала ей сосок, который немедленно затвердел. Ее голые бедра лежали на его мускулистой руке; тепло его тела передавалось ей, заставляя таять.

Когда Маркус взбегал по лестнице, она чувствовала, как касается ее ягодиц его твердый, как мрамор, фаллос. Желание передалось от ягодиц в самый укромный уголок ее тела и дальше, к животу. С каждым шагом оно становилось все сильнее. Она прижалась к нему, чувствуя, как переливаются под ее руками твердые мускулы. Все ее ощущения были невероятно острыми, совершенно новыми для нее и необыкновенно приятными.