Страстная женщина - Вирджиния Хенли (2021)

— А по-моему, мы просто порочные люди, не умеющие владеть собой!

— Ты без труда опровергаешь все мои слова.

— Шру, если я забудусь, то отдамся тебе, не сходя с места. Он застонал и жадно прильнул к ее губам. Потом сказал:

— Для меня невыносимо видеть, как ты танцуешь с другими мужчинами, знать, что они прикасаются к тебе, ощупывают взглядами твою грудь, мечтают увидеть соски!

— Шру, ради Бога, не целуй меня больше! Ведь мы не сможем остановиться!

Вместо ответа он вновь завладел ее ртом. Бесс сердито оттолкнула его:

— Это безумие! Так продолжаться не может. Сегодня день свадьбы твоего сына и дочери! Если немедленно не образумишься, мы уляжемся прямо здесь, под кустами, как цыгане!

Внезапно, услышав чьи-то крики, они замерли. Шум доносился из замка.

— Кажется, там что-то случилось. Иди скорее! — поторопила Бесс.

Выждав несколько минут, она тоже направилась к замку, стараясь держаться в тени. Войдя в зал, Бесс увидела, как Джордж Толбот, граф Шрусбери, бережно поднял с пола графиню Гертруду и понес ее к огромной резной лестнице. За ним последовали три фрейлины Гертруды, удрученно качая головами.

Бесс подошла к Синтло, стоявшему рядом с королевой и Дадли:

— Что с ней случилось?

— Какой-то припадок. К счастью, в Шеффилде есть свои врачи. По-моему, Гертруда просто переволновалась, — заявила Елизавета.

Бочком подступившая к ней Энн Герберт прикрыла лицо веером и объяснила:

— Гертруда поссорилась со своим сыном Фрэнсисом, моим зятем. Молодожены решили пораньше уйти из зала, но Гертруда об этом и слышать не желала. По-моему, она вовсю тиранит детей, требуя безоговорочного повиновения. Дочери боятся ее до смерти.

Елизавета подняла выщипанные брови:

— Я знала, что вы откроете нам истину, леди Герберт. Но толстокожая Энн Герберт была неуязвима для шпилек.

— Женившись, Фрэнсис решил, что власти Гертруды над ним пришел конец, начал спорить с ней, а она вдруг побагровела, как индюшачий гребень, и рухнула на пол!

— Вероятно, она просто лишилась чувств. Ей нужен отдых, — пробормотала Бесс.

Энн Герберт покачала головой, многозначительно поджала губы и поставила диагноз:

— Вся левая сторона у Гертруды парализована — она не может ни говорить, ни ходить. Видимо, положение опасное!

— Надеюсь, вы ошибаетесь, — отозвалась Бесс, терзаясь угрызениями совести.

Королева насмешливо поглядела на графиню Пемброк:

— Какая удача, что вы здесь, Энн! Вам наверняка удастся заменить хозяйку.

— Полагаю, да — ведь я мать жениха и невесты! — Энн Герберт опустила веер и вскинула голову. — Минутку внимания, господа: праздник продолжается, графине Шрусбери стало дурно от духоты! Ей необходим только отдых. Уильям, прикажите музыкантам сыграть бравурный марш. Пусть новобрачные пройдутся по залу, прежде чем уйти!

— Теперь мы в надежных руках, — с непроницаемым видом заключила Елизавета, хотя все, кто окружал ее, с трудом сдерживали смех. — И все-таки, Синтло, прикажите подавать экипажи. Мы возвращаемся в Хэддон-Холл. Робин, извинись за нас перед Шрусбери и передай, что завтра мы непременно узнаем, как чувствует себя бедняжка Гертруда.

Сэр Уильям Сент-Лоу, поклонившись, шепотом пояснил жене:

— Ее величество не выносит припадков. Спокойной ночи, дорогая. Если королева позволит, завтра я приеду в Чатсворт.

Шрусбери вернулся вместе с Дадли, чтобы попрощаться с Елизаветой и ее свитой, а затем заверил гостей, что Гертруда уже пришла в себя.

Собравшись уезжать, Бесс обнаружила, что ее трое сыновей затеяли борьбу с Гилбертом Толстом, дружелюбным юношей, похожим на отца. Бесс задумалась о том, что пора позаботиться о будущем младших детей. Обернувшись, она увидела, что Шрусбери, стоя у двери, наблюдает за ней.