Сокол и цветок - Вирджиния Хенли (1995)

В Фолконе все сжалось от отвращения, но по мере того, как тянулся день, ядовитые семена, брошенные Эстеллой, дали всходы. Только сейчас он с отчаянием в душе понял, что никогда не сможет иметь законных детей. Де Берг жаждал заполучить Джезмин с той минуты, когда впервые увидел ее верхом на «единороге», вынес бесконечные страдания семимесячного ожидания, и торжествовал, завоевав драгоценный приз, отбил его у Честера и женился на той, о которой мечтал. В это мгновение он чувствовал себя почти равным богам, непобедимым и несгибаемым. Но теперь наступило отрезвление, и мрачные мысли терзали сердце. Он сделает все, что потребовала Эстелла, лишь бы уберечь Джезмин, но старался не думать о несчастном младенце, которому так и не суждено увидеть свет.

Заметив, что Фолкон явно не в духе, мужчинь старались держаться от него подальше. Де Берг рано ушел к себе, предпочитая побыть в одиночестве.

Джезмин весь день не выходила из комнаты, размышляя о переменах, которые внесет ребенок в ее жизнь. Теперь, когда Эстелла была с ней в Маунтин-Эш, дурные предчувствия сменились радостным ожиданием. Она просто не могла поверить своему счастью. Всю жизнь ей твердили, что она не может быть женой и матерью, и вот теперь сбывается невозможное. Джезмин подумала, что скорее всего родит маленькую, похожую на нее девочку, станет любить ее и лелеять, а может быть... если свершится чудо... у нее появится сын, сын, как две капли воды напоминающий Фолкона де Берга... красивый, сильный, истинный рыцарь.

И Джезмин решила: кто бы ни родился, она станет самой лучшей матерью в мире. Пусть она ничего не стоит как жена, но будь ей свидетелем сам Святой Иуда, посвятит жизнь своему ребенку. Де Бергу пока ничего не известно. Как он отнесется к радостной новости? Джезмин хотела увидеть, как в его глазах заполыхает зеленое пламя, когда в жилах загорится кровь от буйной радости сознания того, что жена носит под сердцем его ребенка.

Джезмин осторожно отвернула толстый ковер и, встав на четвереньки, припала глазом к щели, но смогла увидеть лишь темноволосую голову, склоненную над книгами. Может, именно заключенная в них мудрость дает ему столь невероятную силу? Рука Джезмин невольно потянулась к животу. Всего месяц замужем и уже носит первого потомка династии де Бергов!

Уголки рта Джезмин приподнялись в счастливой улыбке. Может, сейчас же сойти вниз и сказать ему?

Но в этот момент Фолкон пробормотал грязное ругательство: в дверь кто-то постучал. Прежде чем ответить, он закрыл все книги и рассерженно отозвался:

– Что нужно?

И тут радость Джезмин мгновенно испарилась – она услыхала хорошо знакомый женский голос, в кнтонациях которого нельзя было ошибиться:

– Меня Эстелла послала.

Джезмин уселась на корточки и отшвырнула ковер на место. Эстелла? Господи Боже, неужели бабка не знает, что эта женщина – его шлюха?

Джезмин закрыла глаза, охваченная волной жгучей ревности. Она, только она должна была сейчас входить в комнату мужа! Именно она должна была лежать рядом с ним на огромной постели, зная, что их дитя сейчас в безопасности, между их теплыми телами. Джезмин не могла вынести, когда муж пытался овладеть ею, но ей нравились его поцелуи и объятия; жар тела, запах, вкус губ доставляли неизъяснимое наслаждение. Сила Фолкона рождала в ней чувство абсолютной безопасности, и она с удовольствием вступала в неожиданные быстрые словесные поединки, когда оба противника обменивались колкостями, словно ударами мечом, соревнуясь в остроумии. Но Джезмин понимала, что мужчине этого недостаточно. Во всяком случае, не столь ненасытному жеребцу, как Фолкон де Берг. Возможно, Эстелла считает, что, поощряя Морганну, таким образом помогает внучке... но как это больно... Боже, как больно....