Сокол и цветок - Вирджиния Хенли (1995)

Уильям Маршалл и граф Сейлсбери, брат Джона, закрылись с королем в его покоях, в замке Глочестер. Хью де Берг, только что назначенный верховным судьей, предпочел не участвовать в беседе. Он всегда был прекрасным дипломатом. Все трое договорились заставить, убедить или пристыдить Джона, с тем чтобы тот изменил поведение.

Но план с самого начала не удался. Король Джон впал в бешеную, почти безудержную ярость. Он монарх и может делать все, что заблагорассудится! Он столько времени ждал короны, алкал власти, мечтал о ней, еще когда был жив отец, был одержим ревностью, когда на трон взошел брат Ричард и правил десять долгих лет.

Корона означала абсолютную власть, но сначала знать, потом церковь и теперь собственные министры и брат ополчились на него.

– Думаю, я все же заслуживаю объяснения. Почему ты отдал мою дочь Джезмин Честеру, зная, что я обручил ее с де Бергом? – сразу перешел к делу Сейлсбери.

– Уильям, здесь нет моей вины, все придумала королева, чтобы позабавить придворных. Мне сказали, что это не настоящая свадьба, просто шутка, развлечение. Все совершенно невинно, ничего особенного.

Уильям, конечно и не подумал поверить Джону. Интересно, сколько заплатил ему Честер? По крайней мере, удалось вынудить Джона перейти к обороне.

– Ведь никакой беды не случилось, – настаивал король.– Она благополучно обвенчалась с де Бергом, поэтому просто не понимаю, к чему весь этот шум.

– Я объясню, что случилось. Не говоря уже о нанесенном мне оскорблении, ты умудрился восстановить против себя отборнейшие войска, опору армии. Подумай, на севере тебе не удалось завербовать ни одного человека. Де Берг был лучшим капитаном, которого ты имел или надеялся иметь в будущем. Он лучший! Его рыцари прекрасно обучены... его солдаты верны, умеют драться до конца, и не как мясники, а как истинные стратеги! Его валлийские лучники, английские всадники, даже наемники... остальные им в подметки не годятся! Какая польза от того, что де Берг сидит в Уэльсе?!

Джон взмахнул рукой в знак того, что сможет в два счета все уладить.

– Как только наступит весна, я сумею заманить его в Глочестер. Де Берги всегда были преданы Плантагенетам. За долгие зимние месяцы его гнев остынет. Между мной и де Бергом нет разлада.

Сейлсбери вздохнул. Нет смысла напоминать о кровной вражде между де Бергом и Честером, одним из немногих еще верных королю лордов, вражде, никогда не возникшей бы, если бы не жадность и ненасытная похоть короля.

Уильям Маршалл, в свою очередь попытавшись поговорить с Джоном, довел того едва ли не до припадка – ярость короля не знала границ.

– Джон, ты должен положить конец распрям с церковью. Сила Господня, человече, неужели не понимаешь всю серьезность своего положения? Отлучение – страшная кара.

– Не позволю, чтобы этот осел указывал мне! Я – король Англии! Я – глава английской церкви, а не чертов папа! Разве не знаете, что у церкви больше богатств, чем у короны? – задыхался Джон, чье лицо приобрело зловещий фиолетовый оттенок.

– Это тебе следует понять, что такое богатство можно использовать против тебя же! – загремел Уильям Маршалл.– Людовик Французский, должно быть, вне себя от радости, узнав о распрях между Англией и папой. Он уже захватил большую часть Нормандии, Анжу, Мэна и Пуату, а теперь поглядывает на Англию, да к тому же имея союзником папу.

– Можешь не объяснять, что они стакнулись. Ты, случайно, не с ними? Я-то знаю, что твои владения на юге Франции по-прежнему принадлежат тебе! – завопил Джон.

Губы Маршалла сжались.

– Я забуду, что ты это сказал, Джон. Тебе не хуже меня известно, что я дорого заплатил за эти поместья – кровью своих людей. Ты должен примириться с церковью, признав Стивена Ленгтона архиепископом Кентерберийским, или папа отлучит все королевство.

– Пусть попробует! Я велю конфисковать владения тех епископов, которые подчинятся интердикту[16], и изгоню их самих из Англии!