Глаза цвета неба - Элли Комаровская (2021)

Она только жалеет, нечего тут и думать. Если тогда сильному военачальнику отказала, то что теперь? Что вообще может быть между ними? Что он может ей дать — жалкий, слабый раненый? Вернется ли он в Орду когда-нибудь? Сможет ли держать оружие? Теперь, когда одного глаза нет, будут ли направленные им стрелы попадать в цель? Пойдут ли за ним люди как раньше, если он вернется?»

Ногай вздохнул и снова вслушался в слова об осаде троянской крепости.

Настя читала в свете свечей. После того, как в комнату ворвался один из ее сыновей, располагалась она с книгой хоть и на постели, но на предусмотрительном расстоянии от него. Ногай рассматривал ее. Взгляд его скользил от ее губ по точеному подбородку к плечам, груди, бедрам, коленям. Ему неимоверно хотелось ощутить ее. Сделать своей.

Он хотел ее. Мучительно, навязчиво сжигаемый страстью. Супротив логике, за пределами норм приличий, законов веры…

В течение дня он сжимал и разжимал ладонь — укреплял пальцы. Он представлял, как вечером дотянется до нее, как сожмет ее в своих объятьях.

Однажды это получилось: Настя, увлеченная сюжетом, не заметила, как он подтянулся и рука его скользнула по платью от колена по внешней стороне бедра. Настя перестала читать, подняла глаза от книги и испугано посмотрела на Ногая.

Но он сделал вид, что не понял ее:

— Читай, очень интересный поворот. Мне любопытно, поведутся ли троянцы на обман.

И Настя снова углубилась в чтение.

Ногай скользнул взглядом по линии ее стройной ноги. Из-под платья была явственно видна лодыжка. Она манила его. Военачальник понимал, что рискует ее доверием, но когда он коснулся ее шрамов, она не оттолкнула его. Значит, есть в ней ответное желание.

Рука его свесилась за край кровати. Пальцы сначала легонько, словно ветерок, коснулись стопы. Ногай облизал губы — страсть горела в нем. Он обхватил рукой ее лодыжку и, поглаживая, заскользил выше по ноге под платье. Настя перестала читать и тяжело задышала, ее обдало жаром. На лице появился румянец.

«Какая же у нее горячая и нежная кожа», — пронеслось у него в голове. Рука ордынца жадно и требовательно сжала ее колено.

Хлопнула книга, ударившись об пол. Настя порывисто вскочила и выбежала из комнаты, оставив Ногая с пыткой нереализованного желания.

Глава 17

Коварный ход судьбы невидим и неслышим —

Ведь глухи все вокруг, и каждый равно слеп.

(Хафиз Ширази 41)

Ночь была трудной и бессонной. Новый день не принес облегчения. Солнце залило комнату, послышался щебет птиц. Пришел вечно ворчащий Фрол, принес завтрак. Недовольно поджал губы, презрительно осмотрел комнату.

— Вот ведь… а потом ищут, — буркнул себе под нос. С пола подобрал книгу, положил на стол возле окна.

Фрол был недоволен всем: солнечной погодой, необходимостью менять перевязки ордынцу, пылью, ценами на базаре, встречным византийцем, что прошел мимо и толкнул плечом, ордынцами-кровопийцами от которых одни беды. Все это бурчание шло так, будто раненого рядом и вовсе нет, и на прямую высказано не было.

Этот примитивный человек раздражал Ногая, спорить с ним и доказывать что-либо было ниже достоинства военачальника. У Насти, похоже, не было другого выбора, кроме как приказать этому старику присматривать за ним. Идти на конфликт — оскорбить протянутую ею руку помощи. Он терпел и смирялся.

День тянулся бесконечно. Солнечные лучи гуляли по комнате. Блики отбрасывала кожаная обложка книги, лежащая на столе. Книга — она стала его надеждой. Вот она придет и дочитает… ведь не дочитала. В конце концов ей надо будет забрать книгу, и разговор между ними неизбежен. Он и сам толком не знал, что ей скажет, просто надеялся и ждал.