Глаза цвета неба - Элли Комаровская (2021)

Вошел Фрол и, привычно бурча, сказал, что Анастасия Тимофевна уехала на склад и просила ему занятие дать. Положил перед ним одежду добротную, но для Ногая не привычную. Белая рубашка была на славянский манер больно длинная, штаны широкие. Ногай удивленно посмотрел на Фрола, но спорить не стал. Быстро оделся и вышел во двор. В центре стоял прибитый на трех ногах круг с намалеванным в центре черной краской пятном.

— Вот, — Фрол протянул ему колчан со стрелами и лук.

Лук был старый, порядком потертый и не большой. Наверно, Настя на нем детей учила стрелять. И все же, Ногай обрадовался, ведь он хорошо умел обращаться с оружием. Память подсказывала ему, как держать лук, как натянуть тетиву, как приладить стрелу. Все он это знал. Вся жизнь его протекала в этом, но зашло тяжело. Руки все же ослабли, пальцы словно деревянные. Прижал стрелу, прицелился. Стрела не долетела до круга и упала рядом. Темник досадливо покачал головой. Хорошо, что Настя этого не видит. Стоящий рядом с ухмылкой Фрол порядком злил! Он выпустил еще одну, еще. Все упали не долетев. Он видел цель, но, видно, лук натягивал мало. Он натянул сильнее, заныла рана в плече, выпустил стрелу, она перелета мишень и врезалась правее в стену.

Ногай досадливо бросил лук в сторону.

— Э-эх… Ишь, накидал!

Фрол стал собирать стрелы, раскиданные возле мишени, продолжая привычно бурчать. Торчать тут с ордынцем целый день как-то не хотелось. — Обед, если что, скоро. Может, хватит уже?

— Сколько?! — зло спросил Ногай.

— Что? — не понял Фрол.

— Шагов до мишени.

— А ты сам, что ли, не видишь?

— Вижу, но не так, как раньше — она как будто плоская.

Фрол, собравший все стрелы, стал считать.

— Ну, тут с десяток и еще семьюшка будет.

«С семнадцати попасть не могу. Это что же такое!» — негодовал мысленно на себя Ногай.

— Еще раз!

Ордынец стрелял упорно и долго. Ноги его от усталости дрожали. Фрол заметил.

— Ну, будет. Передохни.

Ногай отошел и оперся о перила лестницы. Фрол подошел, втал рядом.

— Вот наловчишься и дальше мирных людей убивать пойдешь. Да?

Ногай хмуро посмотрел на Фрола, тот продолжил.

— Вот такие ловкие пришли и сожгли мой дом, ничего не осталось. Я и еще пару мальчишек в лес убегли. Сиротой скитался по миру, потом по чужим подворьям, потом вот к Тимофеевым прибился, они мне семьей стали. Что ж мы тут тебя выхаживали, а ты новых сирот плодить пойдешь?

Ногай понимал, что реки крови разделяют их, и никогда он здесь своим не будет. Внутри все сильнее закипала досада:

— Вороны зерно склевали, а ты палкой ветру грозишь?! Я ли виноват в твоих бедах?! — вздохнул, и, помолчав, уже мягче добавил: — Умение стрелять важно не только для войны, но и для охоты. Ордынцы лучше в стрельбе, всегда так было.

— Ты вот посмотри на себя. Хочешь, чтоб в следующем бою стрела тебя добила, раз в этом не смогла?

— Все умирают, от этого еще никто не убежал. Погибнуть в бою — почетно для мужчины.

Фрол покачал головой.

— А что ты оставишь после себя? Вон Иван Тимофеев, упокой его Господи, если умер, — Фрол перекрестился, — оставил после себя детей, дом. Дело его живет. И никто от дел его не страдает. Так-то.

Эти слова ударили Ногая словно по больному месту. Сейчас у него не было ничего. Он не знал, как вернется назад. В Орде его считают скорее всего погибшим, а значит, Менгу станет искать нового военачальника. Сможет ли он вернуть себе все то, что принадлежало ему по праву? Настя. Сейчас, когда он нашел ее, когда она стала его! Что он может дать ей? Вправе ли он звать ее с собой в никуда, на удачу? Ногай зло стиснул зубы. Взялся за лук, вымещая в стрелах все свою злость и тревогу. Стрелы полетели остервенело, одна за одной. Они не попали в центр, но врезались в круг.

— Еще!