Пророк - Дж. С. Андрижески (2021)

Ревик поймал мою руку и прижал к своей груди так, что он наполовину лежал на моей ладони и пальцах. Он выдохнул, и я почувствовала, как он силится контролировать свой свет. И всё же шепотки его разума доносились до меня — то ли он хотел, чтобы я увидела эти вещи, то ли не хотел.

После очередной паузы по мне скользнула боль.

— Даледжем, — тихо произнесла я.

Ревик покачал головой — в этот раз рьяно, почти сердито.

— Не так, — хрипло произнёс он. — Не в этом смысле, Элли. Боги…

— Тогда как? — переспросила я, с трудом говоря тихо.

Ревик выдохнул, сильнее открывая для меня свой свет.

— Он бросил меня, — сказал он наконец. — Он просто бросил меня, бл*дь.

Я лежала рядом с ним, сжимая его пальцы, державшие мою ладонь.

Я обдумывала его слова. Я чувствовала, что он только что сказал. Не зная никаких деталей, я ощущала дыру, которую Даледжем оставил после своего исчезновения, неизбежность, которую Ревик выстроил вокруг этого хотя бы для того, чтобы защитить себя впредь от такого шока. Я резонировала с этой неизбежностью, с этой самообороной.

Я получила её от моих родителей — моих биологических родителей, Кали и Уйе.

Странно, но частично я получила её тоже от Даледжема.

Они бросили меня. Все они втроём бросили меня под той эстакадой.

Казалось, что мы долго пролежали там, просто молча.

— Мне жаль, — сказал Ревик наконец.

Я покачала головой. Я не хотела это выслушивать.

— Что ты хочешь услышать? — спросил он.

Воцарилось очередное молчание, пока я думала об этом.

— Не знаю, — ответила я, вздыхая.

И я действительно не знала.

Ревик кивнул, не оборачиваясь ко мне. Пока он лежал, его боль постепенно усиливалась. В этот раз она частично ощущалась как боль разделения, но я по-прежнему улавливала проблески того, что замечала ранее, всякий раз, когда он вспоминал своё время в Сан-Франциско. Когда я подумала об этом, он закрыл глаза, стараясь отбросить это, но не особенно преуспевая.

Я почувствовала, как его мышцы смягчились, и он издал низкий звук.

— Боги, Элли… — он умолк. Я понимала, что он пытается решить, что сказать.

— Что? — нахмурилась я. — Тебе нужно, чтобы я сказала это? Прости меня за Касс, Ревик. Прости меня за Сан-Франциско…

— Нет, — он покачал головой, поморщившись. — Нет.

— Ты хочешь, чтобы я извинилась за свой уход прошлой ночью? За то, что осталась с Анжелиной?

Он покачал головой, но я видела, как сжались его челюсти.

— Нет.

— Тогда что? — наблюдая за его лицом, я нахмурилась, кусая губу. — Нам нужно покончить с этим дерьмом, Ревик. Нам нужно покончить со всем этим… и в том числе решить наши проблемы с сексом. Нам необходимо быть честными в этом отношении. Нам обоим.

Он кивнул, вздрогнув и не совсем встречаясь со мной взглядом.

— Согласен, — ответил он.

От моих слов его боль полыхнула жарче, и я поймала себя на том, что всматриваюсь в его лицо, видя в глазах борьбу с собой. Что-то из увиденного заставило мою собственную боль разделения накатить мощной волной. Я обхватила руками его тело, пробравшись пальцами под него. Ревик издал низкий стон, когда я начала расстёгивать его ремень, но продолжил просто лежать и смотреть в дальнюю стену из-под полуопущенных век, словно снова пытаясь подобрать слова.

— Скажи мне остановиться, — произнесла я. — Если ты хочешь, чтобы я остановилась, скажи мне, Ревик.

Я почувствовала, как тот страх проносится по нему. Он покачал головой, его дыхание перехватило.

— Нет, — ответил он. — Я не хочу, чтобы ты останавливалась.

Он перевернулся, когда я расстегнула его брюки.

Затем я взяла его в рот.

Он просто лежал и тяжело дышал, но я не останавливалась.