Берег мечты - Виктория Гиррейру (2004)

— Пойдём, папа, нам здесь больше делать нечего.

По дороге домой он горячо поблагодарил отца за оказанную услугу, и тот ответил с не свойственной ему сентиментальностью:

— Я сделал это, потому что желаю тебе счастья, сынок. Ради любви порой стоит идти и на гораздо, большие жертвы…

Войдя в дом, он, неожиданно для Алешандре, не стал подниматься в свою спальню, а повернул обратно, заявив, что ему нужно немного проветриться и кое о чём подумать.

Уже светало, когда Феликс вновь появился в комнате Розы – на сей раз самовольно, без всякого приглашения.

— Как вы посмели? Кто вас сюда впустил? – гневно уставилась на него Роза, а Феликс обезоружил её своей обаятельной улыбкой:

— Я пришёл мириться и просить прощения за тот досадный скандал. Прости меня. Давай снова перейдём на ты.

После этого он, не дожидаясь ответа, подошёл к Розе и страстно поцеловал её в губы.

Она далеко не сразу нашла в себе силы оттолкнуть его.

— Наглости тебе не занимать, — сказала она. – А теперь убирайся отсюда.

Он с укоризной покачала головой:

— Зачем сопротивляться тому, что сильнее нас? Ведь ты же хочешь меня так же, как и я тебя. Об этом говорят твои глаза!

— Уходи! — повторила Роза.

— Нет, не могу, — упёрся Феликс. – Ты сводишь меня с ума, ради тебя я готов на любое безумие.

— Попробуй сказать эти же слова своей жене. Может, она тебе поверит.

— С Адмой мы прожили много лет, — сказал Феликс, — и за это время стали соратниками, единомышленниками. Я не собираюсь её бросать. Но с ней меня связывает совсем не то, что связывает нас с тобой.

— Мы ничем не связаны, — твёрдо произнесла Роза, но Феликс ей возразил:

— Нет, нас связывает желание. Оно такое сильное, что я, пожалуй, готов уйти из дома.

Вместо ответа Роза красноречивым жестом дотронулась до кинжала, который всегда носила с собой на поясе.

— Ладно, ухожу, — отреагировал на её жест Феликс. – Но я обязательно вернусь!

Расставшись с Розой, Феликс не сразу поехал домой, ему и впрямь было над чем подумать. Он долго бродил вдоль моря, и все его мысли, так или иначе, вращались вокруг Розы. Ни о жене, ни тем более об Эпифании он даже не вспомнил.

А тем временем Адма не находила себе места в ожидании мужа.

Эта ночь далась ей, ох как нелегко! Адма сама не понимала, почему ей так тяжело. Она ведь всё сделала правильно! Сделала то, что никому не по силам. И обстоятельства складывались наилучшим образом, и удача ей сопутствовала, а значит, не о чем беспокоиться, справедливость восторжествовала!

Адма усмехнулась, вспомнив, как накануне вечером она через окно пробиралась в дом Эпифании, не предполагая, что там никого нет, кроме спящей хозяйки. Это стало ясно лишь потом, когда она оказалась уже внутри дома. Отравленный кофе был заготовлен ею заранее и находился в маленьком термосе, свободно помещавшемся в кармане брюк.

Проснувшись и увидев перед собой Адму, Эпифания, вероятно, подумала, что ей продолжает сниться дурной сон. Вспомнив сейчас об этом, Адма снова усмехнулась. Как удачно всё вышло! Легко и просто. Адма сказала, что у неё неотложное дело к Эпифании, та взмолилась: « Не сейчас. Я уже спала, у меня болит голова!…» Адма налила ей кофе из термоса и сказала: «Нет, дело срочное. Выпейте кофе, взбодритесь, и мы поговорим». А спустя несколько минут она уже свободно вышла из дома Эпифании — не через окно, через дверь. И ни одной живой души не встретила по дороге.

Так отчего же ей сейчас так тяжело? Откуда эта жуткая тревога и эта непонятная тяжесть в груди? Может, ещё какая-нибудь неприятность случилась у Феликса? Почему он так долго не возвращается из этого проклятого отеля? Узнать бы поскорее, что там произошло!…

Утром, спустившись к завтраку, Адма узнала от Алешандре о том, что Феликс уже был дома, но снова куда-то ушёл, а также узнала, какое заведение открыла в их городе Роза Палмейрау.