Раскрепощение - Скарлетт Эдвардс (2019)

Муражки бегут по моему телу. Я стараюсь не показывать этого.

- Нет? - спрашиваю я.

- Нет, Лилли, черт возьми. Я слишком долго ждал, пока ты проснешься и не вернешься назад.

- У меня нет желания говорить с тобой.

- Будь прокляты твои желания! - срывается он. - Разве ты не видишь, на что я похож? Как ты думаешь, чем я занимался все это время, кроме того, что ждал твоего пробуждения?

- Сколько прошло времени? - спрашиваю я.

- Два дня.

Я хмурюсь. Да. Не так уж плохо. Это превзошло мои ожидания.

- Хорошо, Джереми, - говорю я ему, оборачиваясь. - Ты хочешь поговорить со мной? Давай поговорим. Но здесь буду задавать вопросы я, а не ты.

- Справедливо, - говорит он. Он устраивается на новом месте напротив моей кровати. - Что ты хочешь знать?

- Начни с Розы, - говорю я ему. - Кто она такая?

- Ты переходишь сразу к главному, - бормочет он.

- На этот раз никаких уверток, Джереми. Я хочу знать правду. Я хочу знать всё. Кто такая Роза, какое отношение она имеет к тебе, какое отношение она имеет к твоему отцу? Почему Чарльз так отреагировал, когда увидел их? Что у тебя есть на Розу, что она стала твоей домработницей на двадцать лет? - я останавливаюсь, чтобы перевести дыхание и продолжаю. - Почему? Я знаю, что она не тот человек, кем ты хочешь заставить ее казаться.

- Настоящий шквал вопросов, - задумчиво говорит Стоунхарт.

- Отвечай или проваливай. Дело твое, - говорю я. - Если ты не собираешься говорить, у меня нет абсолютно никакого желания говорить с тобой прямо сейчас.

- Хорошо, - говорит он. - Хорошо, Лилли, это достаточно справедливо.

Он встает.

- Я вернусь к тебе утром.

- Подожди, что? Ты уходишь? Ты не можешь просто уйти, Джереми!

- Приглядывай за мной, - говорит он, звуча все больше как своевольный подросток.

Должно быть всему виной алкоголь.

- Нет! Ты сам это сказал. Ты так долго ждал этого.

Я хватаюсь за соломинку. Но, это редкая возможность. За все время, что я знаю Стоунхарта, я ни разу не видела его пьяным. Алкоголь ослабляет все запреты, независимо от того, кто вы, или как хорошо вы думаете, вы можете скрыть это. Если Джереми уйдет сейчас, я потеряю прекрасную возможность узнать о нем то, что в противном случае никогда не выйдет наружу. Черт!

Я снова ловлю себя на том, что думаю о нем, как о Джереми, а не Стоунхарте. Черт возьми, я не могу этого сделать. Я не могу поддаться чувству безопасности и фамильярности, которое вызывает его имя. Я не в безопасности рядом с ним. Последнее доказательство - моя рука. Но, черт возьми, это чертовски утомительно продолжать думать о нем как о двух разных людях.

У меня в голове включается лампочка. Джереми или Стоунхарт - какое это имеет значение? Есть только один из них. Наказывая себя за это, я ничего не получу. Это бессмысленное отвлечение. Пусть он будет тем, кем захочет быть в моем воображении. Его имя не имеет значения. Его действия очень важны. Они происходят из одного и того же места. Они происходят от одного и того же человека.

Поэтому я буду звать его как угодно. Попытка решить, называть ли его по имени или фамилии, является самой глупой борьбой в мире, особенно если она продолжается. Все, что мне нужно сделать, это отделить сентиментальный символизм, который я прикрепила к названию, прикрепила к одному человеку. К человеку, наблюдающему за мной. Ждущего, когда я заговорю.

К человеку, который сломал мне руку.

- Если ты сейчас уйдешь, - говорю я ему. - Ты потратишь впустую все это время. И как часто ты говорил мне, ты ненавидишь повторяться? Тратить время еще хуже.

Он останавливается, чтобы обдумать мои слова. Затем он усмехается и качает головой.

- Ты слишком хорошо меня знаешь.

Я напрягаюсь.

Он подходит, чтобы взять неоткрытую бутылку, прежде чем вернуться на свое место. Он успокаивается и смотрит на меня.

- Итак, - говорит он. - Роза.

- Да, Роза.