Кружево-2 - Ширли Конран (1994)

После первой серьезной измены Чарльза только благодаря вмешательству Джуди супругов удалось примирить. Со всем свойственным янки здравым смыслом Джуди объяснила графу де Шазалль, что он может потерять. И сейчас Максина подумала о том, что, если ей не удастся самой справиться с ситуацией, придется посылать сигнал SOS в Нью-Йорк.

Зевнув, Лили взяла трубку телефона. – Алло! Кто это? Поль Кролл? Тебе нужен Симон? – Черт бы драл этих режиссеров, которые уверены, что могут позвонить актеру в любое время суток. – Поль, а ты не мог бы подождать до завтра? В Нью-Йорке уже одиннадцать вечера, и Симон сейчас в ванной.

– Но Симон ничего не имеет против моих поздних звонков.

– Да, но я имею. Ты в Париже или в Лондоне? Я попрошу Симона перезвонить тебе завтра, как только он проснется.

– А почему бы тебе не проснуться сейчас, Лили? – Голос Поля заглушали помехи на линии.

– Что ты имеешь в виду? Я не сплю.

– Нет, дорогая, ты в плену грез. – Слащавые нотки в голосе Поля напомнили Лили, что приятель Симона был голубым.

– Что, черт возьми, ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, сладкая ты моя Лили, что ты одна не хочешь знать того, что известно уже всем. – Теперь, хотя слова долетали по-прежнему плохо, в голосе Поля слышалось нескрываемое торжество.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что, как бы Симон ни притворялся, что он нормален, это только притворство. Мы уже несколько лет вместе, дорогая. Конечно, чего актер не сделает, чтобы получить хорошую роль, но Симон делает это, потому что ему так нравится. Он любит это, дорогая. Ему ненавистна мысль, что рано или поздно придется в этом признаться, но у людей, как ты догадываешься, длинные языки. Когда ты была на съемках, cherie, Симон и я жили вместе в Марракеше, потом в Танжере. Когда ты…

Не будучи в силах ни заговорить, ни положить трубку, загипнотизированная рассказанной Полем отвратительной историей о похоти и предательстве, Лили молча слушала, и слезы текли из ее глаз, пока наконец Симон, выйдя из ванной, не выхватил у нее телефонную трубку. Не проронив ни слова, он тоже долго слушал, потом наконец крикнул:

– Заткнись, Поль, ты пьян… Ты все испортил, идиот несчастный! – Симон положил трубку и решительно посмотрел в глаза Лили. – Поль для меня ничего не значит!

Лили знала, что он лжет.

Охапки нарциссов и бутонов роз на столиках будто заслоняли собой осеннюю непогоду. Большую часть оживленно беседующих, беззаботных людей, ужинавших в тот час в ресторане, составляли элегантно одетые женщины. На их фоне резко выделялось встревоженное, страдающее лицо Лили.

– Я бы никогда не решилась рассказать вам о Симоне. Но я так несчастна, и мне совершенно не с кем поделиться. А я последнее время просто ни о чем другом не могу думать. И мне не хотелось бы говорить об этом с Джуди. Это только усложнило бы наши с ней отношения, а я так стремлюсь сделать их более простыми.

– Лили, твои чувства понятны, – постаралась успокоить ее Пэйган. – Любая из нас так же отреагировала бы на твоем месте. Конечно, скверно узнать то, что ты узнала, и скверно узнать то, как Симон ушел от тебя.

– Я думаю, его поставили перед выбором, а он наконец решился быть честным перед самим собой. Вы знаете, мы даже не ссорились, а просто сидели друг против друга и плакали. Но после всего, что рассказал Кролл, сама мысль о прикосновении Симона была для меня нестерпима. И меня шокировал не только его гомосексуализм, но и его обман – ведь я служила Симону прикрытием, он хотел таким образом доказать окружающим, что нормален. И ведь у нас могли бы родиться дети, только для того чтобы Симону было легче морочить людям голову.

– Лили, будь справедлива! Возможно, он действительно хотел детей.

– Я не в силах быть справедливой. Я так унижена! На минуту они замолчали, потом Пэйган, перегнувшись через стол, крепко сжала ее руку.