Кружево-2 - Ширли Конран (1994)

– Уверяю тебя, жизнь продолжается и после унижения. Когда будешь старше, сама это поймешь. Тебе надо научиться преодолевать унижение, проходить через него. И хотя всегда твоим первым побуждением будет скрыть свой позор, лучше все же поделиться с кем-нибудь: каждый в свое время познал горечь, и именно поэтому любой отзывчивый человек преисполнен сочувствия к униженным.

– Ну, я-то действительно все знаю об унижении, но никогда не поверю, чтобы вы – четыре богатые, преуспевшие в жизни женщины – понимали значение этого слова.

Помолчав, Пэйган произнесла:

– Нет, я знаю его значение. – Даже сейчас она почувствовала укол ревности, вспомнив девятнадцатилетнего принца Абдуллу и то, как хорошо им было вместе, пока Абдулла, подчинившись приказу деда, не заключил политически выгодный Сидону брак, а затем стал правителем своего государства, пожертвовав своим имиджем «плейбоя королевских кровей».

После смерти деда вся жизнь Абдуллы сосредоточилась на политических проблемах его государства и гинекологических проблемах его жены, у которой было несколько выкидышей, затем она родила мертвого ребенка, и потом еще одного сына, который умер через две недели после родов. Как мусульманин, Абдулла мог иметь четырех жен, и четыре года спустя у него действительно появилась еще одна жена, которая должна была наконец подарить ему наследника. И с того момента как родился сын Мустафа и счастливый отец взял крошечное тельце на руки, вся жизнь Абдуллы сосредоточилась на этом ребенке.

В 1972 году Абдулла, управляя собственным вертолетом, летел с женой и сыном в охотничий домик в восточной части горного массива Сидона. Мотор, не проверенный механиками перед взлетом, вдруг отказал, вертолет упал, и гигантский пропеллер отрезал голову королевы. Затем машина взорвалась. Взрывной волной Абдуллу отбросило в сторону, на песчаное плато, и он, хотя сильно пострадавший, но не потерявший сознание, видел, как вертолет превратился в огромный огненный шар, обращая Мустафу в пепел.

В течение последующих трех лет Абдулла, оглушенный горем и чувством вины, редко появлялся на людях, а потом он встретил Лили. Пэйган прекрасно помнила этот прогремевший на весь мир роман. Целый год Абдулла и Лили были неразлучны, а потом актриса вернулась обратно в Париж, к своей заброшенной было карьере.

Сквозь заслон нарциссов и бутонов роз Пэйган смотрела на Лили – единственную белую женщину, которую Абдулла рискнул взять с собой в Сидон. Неожиданно Пэйган вспомнила подчас резкий, даже самоуверенный тон Абдуллы, который – она-то это прекрасно знала – маскировал неуверенность и даже страх. Лили было предложено то, к чему Пэйган так и не допустили, а она отвергла это и покинула Абдуллу.

Пэйган не могла пересилить себя и не думать об этом. Она сказала:

– И вспомни, ты ведь тоже в свое время унизила человека – короля Абдуллу.

– Нет, это не так, – отозвалась Лили. – Он не мог почувствовать никакого унижения, когда эта «западная шлюха» вернулась обратно домой.

И вновь Пэйган не смогла сдержаться:

– А почему ты оставила его? – спросила она.

– Меня держали в золотой клетке. Его приближенные шпионили за мной, они мне не доверяли. Я была «неверной», и он не мог жениться на мне. Абдулле нужна была жена-мусульманка, которая вновь подарила бы ему наследника. Кроме вероисповедания, мое «экзотическое» прошлое делало меня совершенно неподходящей кандидатурой на роль королевы. Иными словами – я «слишком высоко залетела».

– Но как только ты ушла от него, он усыновил своего единственного кровного родственника, племянника Хасана, и больше не предпринимает попыток вступить в брак. Последнее время я не встречала ни одного упоминания о нем в колонках светской хроники.

– Он слишком занят гражданской войной.

– Нет, Лили, это не гражданская война. Армия Абдуллы воюет с бандами в западных горах Сидона, которых поддерживают коммунисты.

Лили бросила на собеседницу острый, пронзительный взгляд.