Не трогай кошку - Мэри Стюарт (2007)

– О, вы мне помогли, очень помогли. Вы поверили мне, а это уже много. Спасибо вам!

– Милое дитя мое! – сказал он с улыбкой. – Вы тоже облегчили мою душу. Я сказал, что вы идете опасным путем, но не знаю, следует ли беспокоиться о вас. Для такой молодой женщины у вас очень ясный ум, и вы не боитесь думать. Думать не так легко, как может показаться, и не все умеют задумываться. Вы хотели поговорить еще о чем-то? Я вижу на другой стороне сада Роба Гренджера: кажется, он идет сюда.

Я обернулась и посмотрела сквозь стекло. Роб, стоя между грядками, указывал на что-то Джиму Мейкпису, иногда помогавшему ему. Тот кивнул и взял лопату, а Роб направился к теплице. Снова обернувшись к викарию, я поспешно проговорила:

– Вы выяснили, что тот мародер делал в ризнице?

– Да, действительно! Странная вещь! Рад сообщить, что я был прав, предположив, что никто из прихожан не пытался вскрыть сейф. К нему даже не прикасались.

– Не прикасались? То есть ничего не пропало?

– Ничего ценного – то есть ничего из «материальных ценностей». Однако пропало кое-что в некотором роде более дорогое и что никак не возместить. Одна из приходских регистрационных книг.

– Одна из приходских книг?

Книга, где велись записи об Эшли, начиная с шестнадцатого века? Серьезная утрата, но в тот момент у меня это вызвало лишь недоумение, и я только еще раз припомнила все, что уже знала. Господи, что же Джеймсу понадобилось в регистрационной книге? Я не могла вообразить ничего, кроме вещей «на продажу».

– Но ведь вы, кажется, сказали, что сейф никто не открывал?

– О нет, пропала не книга с записями об Эшли. Пропала одна из тех, что лежали на столе, из Уан-Эша. К несчастью, очень старая: второй том, с тысяча семьсот восьмидесятого по тысяча восемьсот тридцать седьмой год. Как вы, несомненно, знаете, там была установлена вся процедура регистрации, как она дошла до наших дней. До того все ограничивалось подписями, а точнее, пометками участвующих сторон. В записях до тысяча семьсот пятьдесят четвертого года. До Хардвикского акта содержатся лишь сведения о факте брака, больше ничего не требовалось...

– Но конечно... – Я напряженно размышляла. Если Джеймс, пока искал рубильник, положил в темноте картины на стол, он мог просто по ошибке схватить книгу и утащить ее. Это казалось маловероятным, и я решила обязательно позвонить ему при первой же возможности. Викарий был, очевидно, очень обеспокоен, и книгу нужно незамедлительно вернуть. – Но конечно, ее не могли украсть. Ее скоро вернут, вот увидите.

– Без сомнения. Я утешаю себя этой мыслью. В общем-то, я и не волнуюсь, – сказал викарий, хотя весь его вид свидетельствовал об обратном. – Ясно, что кто-то хотел о чем-то справиться в ней и, увидев, просто позаимствовал. Конечно, ее скоро вернут. Тут вина моя, и только моя. Когда я оставил книги в ризнице, мне и в голову не пришло, что кого-то, кроме меня, они могут заинтересовать. Да, похоже, я заблуждался. Завтра же пойду в Уан-Эш убедиться... А, Роб, доброе утро! Ты искал меня?

– Доброе утро, викарий. Миссис Гендерсон велела сказать вам, что из Хангманс-Энда пришла молодая пара за разрешением на брак.

– О боже! – воскликнул викарий. – А я хотел сегодня утром закончить с рассадой.

– Я справлюсь, – сказала я. – То есть если вы мне доверите – после того, как я сломала стебель.

– Конечно доверю, но это большая работа.

– Я с удовольствием ее закончу. Доброе утро, Роб.

– Доброе утро, – хмуро проговорил он.

– Андерхиллы дома? – спросила я.

– Они выходят позже. Но миссис Андерхилл велела передать, если увижу вас, что вам рады в любое время. Сегодня утром она пыталась вам дозвониться, но вы уже ушли.

– О, спасибо. Викарий, я бы хотела заглянуть в библиотеку. Думаю посмотреть там семейную коллекцию.

– Пожалуйста. Ну, если понадоблюсь, вы знаете, где меня найти. Роб, что у тебя с рукой?

– Так, ничего. Ударил молотком, вот и все.