— Полегче, тигрица, — пошутила она, и ее глаза лукаво блеснула. — У тебя будет куча времени, чтобы пококетничать с ним.

Я захлопнула рот, мои щеки стали пунцового цвета.

— Понятия не имею, о чем ты. — Мой голос оставался спокойным. — Паркера здесь нет.

Адриана улыбнулась со знающим видом.

— Ах да, Паркер.

Я закусила губу. Возможно, Карло был прав. Возможно, она все-таки знала, что мы не встречались. Конечно, поскольку моя бабушка уехала, это не имело большого значения, но мне не хотелось говорить всем, что мы столько времени лгали.

— Май-Май, быстрее! — Зак подпрыгивал, стоя на месте. — Не могу дождаться, чтобы все тебе здесь показать! — Он схватил меня за руку и потащил в сторону двери.

— Разве это не дом Романа? — спросила я, стараясь поспевать за ним.

— Да, но мы бываем здесь так часто, что знаем его как свои пять пальцев. А теперь здесь живешь ты, и мы будем видеться еще чаще!

Я рассмеялась. Ничего не смогла поделать, Зак был слишком мил. К тому же я рада, что ему стало легче, хотя выздоровление казалось подозрительно быстрым.

— Рад заметить, что у некоторых с утра может быть такое прекрасное настроение, — промычал Роман, когда мы с ним поравнялись.

Теперь я смогла рассмотреть, что он, скорее всего, только проснулся. Его глаза были светло-фиолетовыми и сонными, на щеке остался след от подушки, а волосы, всегда идеально уложенные, торчали в разные стороны. Он выглядел необычно и совершенно восхитительно.

Как только эта мысль пронеслась у меня в голове, я сразу о ней пожалела. Опомнись, это же Роман Фьори! Он не щенок. Он скорее… стервятник.

— И тебе доброе утро, — с нажимом сказала Адриана, вставая позади меня. — Что, спящая красавица, ночью плохо спалось?

Роман уставился на нее, полностью игнорируя меня. Ну и ладно.

— Майя поселится в Греческой комнате? — с энтузиазмом спросил Зак.

У Романа едва хватило времени, чтобы кивнуть мне, так как блондин снова потащил меня за собой.

— Ты влюбишься в свою комнату, Май-Май! — крикнул он через плечо, волоча меня в лифт.

Да, у Фьори был лифт.

Роман с Адри едва успели заскочить в лифт, прежде чем сдвинулись двери. Зак несколько раз нажал на кнопку «три».

— Поверь, неважно, сколько раз ты на нее нажмешь, быстрее лифт не поедет, — вздохнул Роман.

— Кто сказал?

Я захихикала над детскими повадками Зака.

— Да, кто сказал? — повторила я, не в силах удержаться, чтобы еще раз не подразнить Романа.

— Даже не вздумай начинать, — предупредил он. — Помни, ты останешься в моем доме на две недели. Здесь я главный.

— Как скажешь, — хмыкнув, ответила я сладким голоском.

Двери открылись, и Зак снова поволок меня за собой. Я уловила недовольное выражение лица Романа, прежде чем споткнулась о бесконечный коридор, ведущий к двойным золотистым дверям.

— Ну давай же, открой дверь, — повторял Зак с озорным блеском в глазах.

Я нерешительно повернула ручку. Вошла внутрь и застыла. Моргнула. Потом еще раз. Святые небеса. Если снаружи был рай, то это был рай в раю.

Все вокруг сияло белым и золотым, начиная от гигантской кровати под балдахином и заканчивая сделанной под мрамор мебелью и шторами от пола до потолка, прикрывающими эркер. Пол устилал белый абиссинский ковер, который был мягче облаков (пометка на будущее: не есть на этом ковре), а стены были цвета сливок с великолепными золотыми цветами, расписанными вручную.

— Майя Линдберг, добро пожаловать в Греческую комнату, — объявил гордо Зак, будто это его был собственный дом.