Несгибаемый - Марина Агекян (2021)

Хотя нет, кое-что действительно имело. Клэр должна была сказать ему, что любит его, но когда он схватил невинный сосок умелыми губами и глубоко втянул в себя, она не смогла бы заговорить, даже если бы и захотела, сотрясаясь в спазмах оглушительного удовольствия, которое разлилось по всему телу. Это было великолепно, Боже, это было так дурманяще, что она не могла позволить этому закончится! Подумать только, она могла бы лишиться всего этого, если бы он не пришел, если бы она потеряла его, не сказав… Она и не говорила ему, но скажет, непременно скажет, когда Эрик вернет ей способность говорить.

И пока он с парализующей откровенностью ласкал ей грудь, приподняв ее пальцами так, чтобы было еще удобнее это сделать, внутри Клэр с мощной силой нарастало томление, переходящее в жгучую потребность чего-то, чего она не понимала.

Очередная сильная волна прокатилась по ней, когда его язык с особым пылом прошелся по напряженному соску. Спина выгнулась само собой. Клэр задыхалась от того удовольствия, которым наполнялась каждая клеточка ее тела. Она дрожала от малейшего прикосновения его губ и пальцев… Даже легкое дыхание могло вызвать в ней такой озноб, что можно было сойти с ума. И это было самое замечательное, что происходило с ней за всю ее жизнь.

Лаская ей грудь, Эрик не переставал поглаживать ее белоснежное тело, заставляя ее трепетать еще больше. Не в состоянии насытиться одной, он переметнулся к другой полной груди, подвергая ее той же неумолимой ласке, одновременно поглаживая ее стан свободной рукой, сжимая ей бедра, разводя ноги в сторону так, чтобы вновь оказаться между ними. Он совершенно лишился рассудка, потому что не мог больше сдерживать себя, и вероятно овладел бы ею немедленно, если бы не посторонний звук.

Клэр бы вечность тонула в этом водовороте, но и до нее донесся громкий стук. Кто-то настойчиво стучался в дверь ее комнаты!

— Нет! — выдохнула она в панике, крепче обняв Эрика, потому что знала совершенно точно: он придет в себя и непременно уйдет. У нее ведь было так мало времени. И она… она никогда бы не узнала волшебство этого мгновения, если бы не заставила его потерять голову. — Эрик… — умоляюще позвала его Клэр, когда, замерев, он всё же поднял свою темноволосую голову.

Глаза его потемнели и пылали так, что его едва можно было узнать. Волосы спутанными прядями падали на хмурый лоб, доходя почти до прямых черных бровей. Он дышал почти так же тяжело, как и она, но постепенно выражение его глаз наполнилось смыслом. И Клэр с болью была вынуждена признать, что он пришел в себя. Пришёл в себя достаточно, чтобы возненавидеть ее за то, что она сделала. К чему его чуть было не толкнула, бессовестно воспользовавшись его самой большой слабостью.

«Я ведь люблю тебя! — беспомощно подумала она, видя, как он приподнимается. — Я так…»

Разрушительная реальность вторглась в тот чарующий мир, который они так молниеносно возвели, но который так же молниеносно рухнул, когда он осознал, что чуть было не сделал. Когда посторонний голос проник в затуманенное сознание, развеяв волшебные чары.

— Милорд, это Флаттер. Вы просили передать, когда прибудет ваш гость. Вы примите его?

Он уйдет! — в ужасе думала Клэр, видя как искажается его лицо. — Он уйдет, даже не выслушав меня.

— Эрик?

Ее шепот разбился о глухую стену, которая в ту же секунду возникла между ними, хотя он всё еще лежал на ней. Такой тяжелый, такой напряженный и горячий, но такой чужой. Его лицо побледнело так резко, что это даже напугало Клэр. А потом…

Потом он отпустил ее, резко вскочил на ноги и отвернулся от кровати. От нее.

Его плечи вздрогнули. Он провел рукой по своим волосам, а потом… потом поступил так же, как и в тот день в Пембертоне. Он направился к двери и покинул ее комнату, на этот раз не сказав ни единого слова.