Несгибаемый - Марина Агекян (2021)

Ее губы раскрылись от изумления, но она так ничего и не сказала. Эрик опустил взгляд на ее губы, а потом потрясенно замер. Легкая дрожь прошлась по спине, от чего перехватило дыхание. Он всё смотрел на губы, которые однажды уже целовал. Губы, вкус которых до сих пор помнил. В день свадьбы он коснулся их не потому, что об этом попросил архиепископ. В тот момент Эрик был ошеломлен силой собственного желания. Он вдруг понял, что не сможет жить дальше, если не поцелует ее. Его притягивало к ней так сильно, что он не смог устоять. И сделал это, сделал то, что было почти невозможно для него. Что мучило и терзало его днем и ночью.

Но сейчас, глядя на ее губы, Эрик отчетливо понял, что поцеловал ее тогда еще и потому, что какой-то частью сознания знал, что у него никогда больше не будет повода коснуться ее. Как сейчас, когда вновь ощутил ту почти удушающую потребность вновь поцеловать ее, но знал, что не осмелится это сделать.

Тонкий благоухающий запах ландышей и пачулей заполнял карету так, что теперь он ничего больше не ощущал. Каким-то чудом он удержал свои руки при себе, глядя в потрясенные темно-золотистые глаза. И когда она посмотрела на него так, будто если бы узнала об этом заранее, это могло что-то изменить, Эрик почувствовал почти невыносимую потребность выбраться из кареты. Потому что задыхался. Потому что, черт бы побрал все на свете, она любила другого, но могла быть тронута тем, что сделал для нее ее нежеланный супруг!

И всё же она ответила. Почти так, как он не ожидал. Так, как не должна была ответить.

— Я никогда не хотела, чтобы мы были врагами, Эрик.

На этот раз отчаяние в ее голосе нельзя было спутать ни с чем. Эрик заметил, как она слегка побледнела. Боль, которая не пробилась сквозь отчаяние ее голоса, замерла в ее прекрасных глазах. На одно мгновение Эрик подумал о том, что перед ним та самая девушка, которая гуляла с ним в парке. Которая ловила каждое его слово, каждое его изречение, каждый ответ…

Он не мог дышать. Он хотел коснуться ее. Господи, он так отчаянно хотел коснуться ее! Но не пошевелился.

— Мы никогда не были врагами, Клэр.

Глаза ее потемнели еще больше. Руки задрожали, и она быстро опустила голову. Отвернув от него свое лицо, Клэр глухо молвила:

— Я думала, мы — друзья.

На этот раз он не смог бы заговорить, даже если бы и захотел. Потому что был потрясен тем, что она считала, верила в то, что они друзья. И это после всего, что он сделал? После того, как она предположила, что он применит силу, чтобы склонить ее к чему-то против ее воли? После того, как заявила, что не полюбит никого, кроме того… шотландца? Она думала, они друзья? Она считала его другом? Не врагом, которого стоило бы ненавидеть? Которого нужно было каждую секунду винить в том, что он натворил…

Эрик подумал о том, что если еще немного останется в карете, он просто свихнется. Или, того хуже, снова дотронется до нее.

Поразительно, но прежде он никогда с таким отчаянием не желал коснуться другого человека.

Бросив на сиденье газету, он стукнул по крыше кареты и, когда та послушно остановилась, Эрик молча вышел из нее и закрыл дверь.

Глава 10

Вечером, когда стало смеркаться, карета повернула в сторону города, где им предстояло переночевать. День выдался пасмурным и унылым, но по крайней мере, не было больше дождя. Сквозь тяжелые серые тучи не пробивался ни единый лучик солнца, словно бы еще больше усугубляя страдания.

Этот день не сулил ничего хорошего так же, как и все предыдущие.

Клэр было так горько на сердце, что она с трудом сдерживала слезы. Встреча, которой она так боялась, еще на несколько дюймов пошатнула ее мир. Мир, который давно накренился, но по какой-то непонятной причине пока еще не падал в бездну.

Мир, который мог пошатнуться и развалиться на части в любой момент.

«Знал».