Молчи - Б. Урруэла, Энн Малком

— Я не оставлю Орион, — запротестовала Эйприл, тяжело опираясь на Эрика, чье лицо было пустым, но Орион видела легкость в его глазах и подумала, что ему было смешно. И, может быть, что-то еще. Может быть, ему нравилось, что Эйприл так на него опирается. Конечно, он слишком благородный человек и противостоит любым чувствам, которые у него могли быть, даже если бы она была трезвой. Мэддокс же его напарник, и это должно противоречить мужскому кодексу или еще какому-нибудь дерьму.

Так чертовски глупо.

Эрик был единственным мужчиной, который подходил Эйприл. Из того, что Орион слышала, с ней всегда плохо обращались дерьмовые парни.

— Да, бл*дь, оставишь, — прошипел Мэддокс своей сестре, слишком злой, чтобы осознавать, что еще происходит вокруг. Его хватка на теле Орион усилилась, гнев проник в него физически. — Ты притащила ее сюда. Она пьяна, и у нее, бл*дь, идет кровь. Так что тащи свою задницу домой, поговорим потом.

Эйприл сложила руки на груди и приготовилась сразиться с Мэддоксом. Орион знала этот жест много лет назад, когда они все были детьми, и эти двое ссорились из-за всего.

Орион ждала, когда начнется битва.

Но она не учла красивого, спокойного, сильного и, возможно, влюбленного мужчину рядом с Эйприл.

Он наклонился, положив руку ей на бедро, поддерживая ее. Эрик тихо говорил на ухо Эйприл, и все, что он говорил, успокаивало дикость внутри нее с быстротой, которой Орион никогда не видела. Раньше никому не удавалось уговорить Эйприл успокоиться.

— Орион, я позвоню тебе, когда ты вернешься домой. Сходим куда-нибудь завтра вечером, — сказала она с ухмылкой.

— Нет, черт возьми, ты этого не сделаешь, — прорычал Мэддокс.

Эйприл показала ему средний палец, но позволила Эрику отвести себя к машине. Она послала Орион воздушный поцелуй через его плечо.

И Орион, и Мэддокс смотрели, как они садятся в машину.

Орион хотела быть на месте подруги, в детстве она тоже об этом мечтала, отчаянно нуждалась в новой семье. Новой жизни. Она часто фантазировала о том, что было бы, если бы она родилась в семье Новаков.

Чувство ревности было ей знакомо, но сейчас у нее были более глубокие потребности. Более глубокие травмы.

— Орион, — голос Мэддокса был мягким, но в нем слышались нотки остаточного гнева.

Ей стало интересно, сердится ли он на нее. Она очень на это надеялась. Орион чертовски устала от того, что он нежился с ней.

Она пристально посмотрела на него. Никакого хмурого взгляда, освещенного уличными фонарями. Это ее разочаровало.

— Хочешь сесть в машину? — он кивнул в сторону машины.

Орион уставилась на него. На автопилоте она подошла к машине. Он открыл дверь, потому что это был Мэддокс.

Потом сел следом и не заводил двигатель, пока она не пристегнулась.

Затем они отъехали от бара.

Сначала поездка была тихой, в основном потому, что Орион пыталась сориентироваться. Она никогда по-настоящему не напивалась раньше, пить водку рядом с мертвым телом Жаклин не считалось. По крайней мере, она не чувствовала себя пьяной. Не так, как сейчас, когда события расплывались в памяти по мере того, как они происходили. Жизнь в замедленной съемке. Ее желудок скрутило.

Это было слишком похоже на ощущения от наркотиков, которые ей вкалывали. Орион ненавидела это. Сидеть в машине в тишине все ухудшало. Неизбежно. Мэддокс был единственной причиной, по которой она не сходила сейчас с ума.

На ее лодыжке не было цепи. Ни пустоты в животе, ни боли между ног — ничего этого нет. С Мэддоксом она в безопасности.

— Я сдала экзамен на права, — неубедительно сказала Орион.

По крайней мере, теперь она говорила внятно.

Мэддокс не отрывал глаз от дороги.

— Я так и думал, — слова были короткими, отрывистыми, но в них чувствовался какой-то сухой юмор. Ни капли той сдержанной ярости, с которой он разговаривал с Эйприл.