Загубленная добродетель - Кора Рейли

Анна расстегнула молнию на моих штанах. Я запустил руку в ее волосы, подталкивая ее к моему ожидающему члену. Она приоткрыла губы и взяла меня в рот, ее глаза встретились с моими, и эта дразнящая улыбка все еще искривляла ее губы. Я смотрел на нее сверху вниз, испытывая сильное чувство собственничества, которое я не мог прогнать. Анна была моей, должна была быть моей. Я стиснул зубы, чтобы не застонать, мои пальцы сжались в волосах Анны. Она провела языком по моему кончику, прежде чем взять меня глубоко в рот.

Я застонал, мои пальцы дернулись. Мне нужно было больше, больше Анны. Я схватил ее за плечи и поднял на ноги.

Я грубо поцеловал ее, все еще злясь, но отказался сосредоточиться на этом сейчас. Я залез Анне под юбку и спустил ее трусики, затем толкнул ее на спину, прежде чем залез на нее сверху и одним сильным толчком вошел в нее.

Анна выгнулась со стоном, затем прикусила губу, подавляя звук. «Нам нужно вести себя тихо, верно?» Она рассмеялась.

Я протянул руку между нами, нашел ее клитор и ущипнул, желая издать еще один стон.

Анна бросила на меня возмущенный взгляд, плотно сжав губы. «Ты хочешь, чтобы нас поймали?»

Я толкаюсь в нее сильнее, глубже, мои пальцы быстрее работают над ней. Если бы кто-нибудь нашел нас, Данте строго наказал бы меня. Но это того стоило бы.

Анна порезала кожу на моем бицепсе в знак предупреждения.

Я соединил наши рты, проглатывая ее следующий стон.

Я бы не разрушил слух Анны таким образом, не для моих собственных эгоистичных нужд. Если бы я хотел остановить свадьбу, мне пришлось бы придумать другой способ.

После секса мы поправили нашу одежду.

Анна снова нанесла свою помаду. Губная помада, которую она размазала по всему моему члену.

«Ты убедишься, что Клиффи знает, что произошло?»

Анна бросила на меня растерянный взгляд через плечо. Затем ее брови сошлись вместе. «Зачем мне это?»

Я ничего не сказал, только застегнул ремень и убедился, что держатель моего пистолета на месте. Я не хотел возвращаться к этому фарсу вечеринки и стоять в стороне, пока Анна болтала с Кларками, особенно с Клиффордом.

Анна, конечно, поняла это и подошла ко мне. Она обхватила меня руками за талию. Мы так не обнимались со времен Парижа. Я прижался поцелуем к ее губам, не заботясь о том, что снова размажу ее помаду.

«Почему ты злишься?» прошептала она между поцелуями. «Ты всегда знал, что я была обещана Клиффорду. Ничего не изменилось. Ты знаешь, что мы можем быть вместе только тайно. Как мой телохранитель, ты должен будешь увидеть, как я общаюсь с Клиффордом. Это не изменится».

Вероятно, будет только хуже.

«Я злюсь, потому что в прошлом я всегда мог отделить секс от эмоций. Я был тем, кто должен был сказать женщинам, что это может быть только весело, и что я не отвечал на их чувства. Это новый опыт — оказаться на другой стороне в кои-то веки, и не очень приятный».

Я только что признала, что не могу сделать то, что нужно, запихнуть свои чувства в самый темный уголок своего сердца и запереть их.

Анна сглотнула. «Сантино, ты не единственный, у кого проблемы с разделением секса и эмоций, хорошо? Но мы оба знаем, что должны бороться с тем, что, как нам кажется, мы чувствуем». Анна отвела взгляд.

«Я знаю это. Но чем дольше мы это делаем, тем труднее становится. Может быть, нам следовало следовать плану и перестать трахаться, как только мы вернулись в Чикаго».

На данный момент это было едва ли больше, чем это. Мы больше не могли ходить на свидания. Нам приходилось встречаться в темных углах под надуманными предлогами. То, что ощущалось как нечто большее, как… черт… как будто свидания в Париже теперь казались сомнительным делом.

Анна закрыла глаза. «Я не хочу останавливать то, что у нас есть, я уже скучаю по тому, что у нас было и чего не может быть в Чикаго».

Я наклонился и зарылся носом в ее волосы. «Еще шесть месяцев, и ты будешь принадлежать Клиффорду».