Банановый остров - Катори Ками

Его первое стендап-выступление состоялось в пять лет. Вилли помнил его так же хорошо, как вчерашнюю ласку от Самми. К отцу в гости пришел его деловой партнер, и мать строго-настрого запретила Вилли болтать. Само собой, запрет тут же произвел обратный эффект - Вилли прорвало. Заткнуть его не было никакой возможности, и мать с отцом просто покорились судьбе. А деловой партнер, огромный мужик с вислыми усами, желтыми от табака, вдруг начал смеяться над излияниями мальчишки.

И это было бы грубо, если бы смех не был добрый и искренний. Поймав кураж, Вилли понес все, о чем думал, и вскоре хохотали даже воробьи за окном - ну, так ему казалось.

Но сейчас хотелось сыпать вовсе не шутками. Первое, что отчаянно хотелось сделать - обсудить с Фостером вчерашний вечер. Второе - сказать Самми, как ему понравилось все, что он с ними делал, причем обязательно перечислить каждое прикосновение. Потом - рассказать, что хочется попробовать сегодня вечером, что завтра, а что лучше оставить до момента, когда они окажутся в настоящей кровати. Огромной, мягкой, уютной… С галлоном смазки на тумбочке.

Язык закололо еще сильнее, а горло и грудь горели. Черти в душе Вилли отплясывали победный танец и улюлюкали. Некоторые очень-очень неприлично дергали бедрами. Вилли злорадно отметил, что под густым мехом у них в паху не больно-то много чего болтается.

А вот у Самми было ого-го сколько! У них с Томом было не так уж много времени на изучение, учитывая, как завелись все трое, но прочувствовать Вилли успел. И увидеть, что Том не сильно-то отстал от него самого в калибре оснащения.

А своим членом Вилли гордился и искренне считал, что имеет на это право.

Вчерашнюю прогулку в джунгли можно было бы отнести к очередному сексуальному фиаско: так быстро, скомканно и неловко все было. И только одно сглаживало все шероховатости до буквально зеркального блеска: эмоции. Да, они с Томом слили, едва Самми их коснулся, да и сам он продержался совсем недолго под натиском сразу двух пар рук, но даже сейчас, при ярком свете солнца, внутри все сладко обмирало от воспоминаний о том, какой фейерверк гремел в душе. Такой, что даже черти попрятались по кустам, прикрывшись вилами.

А потом было время медленных, бесконечно сладких поцелуев. И Вилли три... нет, скорее, пять раз порадовался, что фиаско уже случилось. Потому что кончить, едва рука Самми обхватила твой член - это одно, а вот слить от поцелуя... ну совсем по-детски.

Черти не вылезли из укрытий, даже когда Самми потянулся поцеловать Тома. Напротив, зрелище оказалось красивым и возбуждающим настолько, что Вилли не смог воспротивиться внезапному желанию и схватил обоих за крепко стоящие члены.

Для Тома это было фиаско номер два, как и для самого Вилли - когда, едва слив, Том потянулся к нему, еще задыхаясь и кусая губы. Самми, конечно же, помог и - конечно же! - кончил гораздо позже. Том, засранец, даже успел попробовать его на вкус, а Вилли… Он и сам не мог понять, почему стормозил - эмоций и ощущений было слишком много.

Впрочем, не соревнования же у них. Вилли пообещал себе, что непременно отомстит, причем обоим, и перестал заморачиваться о чем-либо вообще. Черти поддержали радостными воплями и смылись куда-то в джунгли - походу, на свидания с ведьмами. Вилли, Самми и Том валялись на охапке листьев - подсмотренная у Маккензи и Риттера идея оказалась весьма годной, - болтали и целовались. А потом вернулись в лагерь и Вилли уснул, ощущая себя невероятно счастливым.

И таковым и был, пока Маккензи не полез со своими комендантскими часами.