Банановый остров - Катори Ками

Тонкие и сухие, они оказались отзывчивыми. А еще требовательными - Роберт и сам не заметил, как упустил инициативу, и теперь целовали его, а не он. Впрочем, какая разница, кто кого, если оба хотят одного и того же: отлично трахнуться, бурно кончить, а потом посидеть еще у прибоя, снова вспоминая молодость.

- Чисто уточнить… - пробормотал вдруг Пейс, разорвав поцелуй. - Ты раком хочешь - чтобы мой морщинистый зад не видеть?

- Знаешь, за пять дней на этом острове я успел рассмотреть твой зад до мелочей, и меня в нем устраивает абсолютно все, даже шрам, происхождение которого мне до сих пор неизвестно, - Роберт хмыкнул. - Но раз уж у нас такая откровенная беседа, то я предлагаю на коленях, просто чтобы не набрать полную задницу песка и не стереть все хренам и себе, и тебе. Риттер нас, конечно, вылечит, но Маккензи ж не удержится от комментария.

- Так радоваться надо - когда еще такой как Маккензи прокомментирует твою задницу? - Пейс коротко рассмеялся, а потом неожиданно тоже положил руку ему на член. - Ну пошли, что ли? - осведомился, ощупывая ствол сквозь трусы. - Я настроился.

Решив, что еще одни такой перл от Пейса - и он сам потеряет все до единой настройки, Роберт заткнул ему рот поцелуем.

Далеко идти не пришлось: на эту часть пляжа все равно никто не ходил, и стационарных камер тут не было. С налобными все решилось просто: их сняли и уткнули объективами в песок.

- Трусы давай рядом с камерами, а то искать будем до утра, - скомандовал Роберт, стягивая с себя означенный предмет. - Ну как, вид поднимает настроение? - поинтересовался, опустившись на колени и локти.

- И опускает забрало… - протянул Пейс. Он тоже разделся, но почему-то медлил. - Роберт, - позвал затем тихо. - Давай хоть у пальмы пообнимаемся, ну право слово.

- Пообнимаемся, обязательно, - Роберт смирился с песком в заднице и развернулся, ложась на спину. - Иди сюда, суровый романтик, - поманил Пейса, приглашая лечь рядом.

А вот это Пейс выполнил с удовольствием - улегся на бок и сгреб Роберта в охапку, целуя и исследуя ладонями тело.

- Пощупай тоже, - выдохнул в какой-то момент. - На ощупь лучше, чем на вид…

- А ты еще не понял, что мне и вид нравится? - прошептал ему в ухо Роберт и с неподдельным удовольствием устроил ладонь на заднице Пейса. К слову, ни разу не морщинистой. И вообще, если у Пейса и были морщины, то вокруг глаз да, может, на шее немного. Но, учитывая, какие агрессивные составы он наносит на кожу во время концертов и как губительно действует свет софитов, удивительно было, что морщин так мало. - Ты нравишься мне, Пейс, даже твоя привычка держаться за поясницу, когда встаешь, не бесит. Ты ее сорвал когда-то? И теперь боишься, что снова заболит?

- О да! - Пейс закатил глаза. - Мой морщинистый зад и больная поясница - самые сексуальные вещи на свете, от которых встанет все и вся. Не бойся! - он решительно подсунул руку ему под колено, задрал его ногу себе на бедро. - Во время секса ее еще ни разу не клинило, - и смочив головку члена, направил ее внутрь.

- Клинит не от возраста, - выдохнул Роберт, разговорами отвлекаясь от неприятного чувства жжения. Все-таки избаловался он за последние двадцать лет - под рукой всегда самая лучшая смазка. - Я раз неотложку вызывал к своей пассии - ей ногу свело. Девушке двадцать один год был, а ты говоришь… поясница…

Головка наконец протиснулась внутрь и надавила куда надо. Жжение еще осталось, но теперь его перекрывало привычное мощное удовольствие. Роберт обнял Пейса за шею, прижимая ближе к себе, и закинул ногу ему на талию.

Пейс не ответил. Он добавил еще слюны, мелкими толчками протиснулся до упора и замер, крепко обняв Роберта обеими руками.

- Давай дви… - начал было Роберт, но Пейс нетерпеливо шикнул:

- Тс! Не порть момент…

- Да что не так-то? - прорычал Роберт, дернувшись.