Как достать профессора - Ульяна Романова

Полина стояла у окна, глядя вдаль и обхватив себя руками. На тумбе закипал чайник, а я остановился в проходе и уставился на свою не в меру болтливую студентку. Бубузяблик, млин! Запомнила же. Хотя из ее уст это даже пикантно…

Как я до такого докатился? У меня была настроенная, размеренная жизнь до сентября. Карьера, друзья, увлечения, красивая женщина рядом…

А еще серость и скука.

Щелкнул чайник, Полина вздрогнула и резко обернулась. Сузила глаза, взглядом снова бросая мне вызов. Ладно, первый раунд я проиграл, потому что был явно не в форме, но больше так с собой разговаривать я не позволю.

Синицына опустила ресницы и сделала шаг в сторону. Подошла к подвесному ящику, открыла дверцу и потянулась за кружкой. Роста ей не хватало, но попросить помощи было ниже ее достоинства.

Я сделал три шага в ее сторону, вставая за спиной Полины почти вплотную к ней, и легко достал с полки первую попавшуюся кружку.

Синицына испуганно дернулась и обернулась. Судорожно выдохнула мне в лицо и, быстро отвернувшись, низко опустила голову.

— Спасибо! — прошептала она, забирая посуду из моей руки.

— Пожалуйста, — хрипло прошептал я.

Ее запах снова щекотал ноздри, но в этот раз не вызвал раздражение, а многократно увеличил степень напряжения.

Прошел к хлипкому столу и удобно устроился за ним. Полина нахмурила брови и плюхнула перед моим носом стакан с чуть подкрашенной водой, которую студенты гордо нарекли «чаем».

— Ложку можно? — попросил я.

Она кивнула, снова развернулась, достала ложку и положила ее на столешницу рядом. А я машинально опустил руку, кладя ладонь поверх ее маленькой ладошки.

В мозгу загорелась красная лампочка, а из ушей повалил дым. Полина отдернула руку и возмущенно пискнула:

— Руслан Евгеньевич!

— Что? — приподнял я бровь.

Дважды моргнул и приподнял вторую, показывая, что жду ответа.

— Ничего. Пейте чай, а то остынет!

— Спасибо, Синицына.

Я насыпал в кружку ложку сахара с горкой, размешал и принюхался.

— Проверяю на наличие характерного запаха миндаля, — пояснил насмешливо. — Вы так увлеченно о цианиде говорили на паре.

— Не волнуйтесь, Руслан Евгеньевич, — она вернула мне улыбку, — я бы не стала вас травить!

— Синицына, вы травите меня на каждой паре, — признался я. — У вас отвратительные духи.

Отвратительно возбуждающие духи, которые уже который день преследуют меня везде! Я никогда в жизни не мог представить, что запах может преследовать, а тут уверовал. С пол-оборота.

— Это не у меня отвратительные духи, а у вас отвратительное обоняние, потому что духами я не пользуюсь! — взвилась она и сорвалась. — А еще у меня отвратительный почерк, отвратительная успеваемость, и голова мне дана, только чтобы шапку на ней носить!

— Тихо! — потребовал я.

Полина открыла рот, а я не удержался — протянул руку, накрывая подушечками пальцев ее губы:

— Молчи и слушай! — предупредил я, переходя на «ты». — У тебя огромный потенциал, который ты тратишь на ерунду, Полина. Ты не будешь адвокатом по бракоразводным делам, потому что это не твое. Твое — уголовные дела. Тебе не хватает практики и знаний, потому что Брем откровенно хреново вас учил. Но это я исправлю. А теперь запомни: я не дам тебе закопать свой талант! И требования к тебе будут другие. Намного строже, пусть ты и сопротивляешься. Поняла?

Кажется, Синицына ушла в глубокий аут, потому что даже не дернулась. Широко распахнув глаза, слушала мою пламенную речь и не шевелилась.

— Если справишься — возьму к себе на практику, — пообещал напоследок. — Вопросы есть?

Синицына отрицательно мотнула головой, схватила меня за запястье и отвела мою руку в сторону.

— И последнее, Полина. Еще раз назовешь меня Бубузябликом…

Я решительно отодвинул нетронутый чай и поднялся с места:

— Где мои вещи?

— В сушильной, — кажется, даже шок Синицыной был в шоке.