Ребята повскакивали со своих мест, засуетились, освобождая диван и подход к нему, а вопрос "что случилось?" воистину обрел сегодня небывалую популярность — одна только Настя взволнованно произнесла эту сакраментальную фразу раз 10, пока Тоша нес меня от двери к дивану. Я же могла думать только о том, что одна Тохина рука поддерживает меня за спину, а другая и вовсе обжигает где-то в районе не слишком-то целомудренно прикрытой попы. И слезать с его рук мне совсем не хотелось. Но о моих желаниях, к сожалению, никто спрашивать не стал — Тон безжалостно сгрузил меня поближе к подушке и сел рядом на стул, собираясь вновь осмотреть мою многострадальную конечность.

— Да что произошло-то?!! — истерично воскликнула моя подруга, с ужасом таращась то на мою ногу, то на разбитые лица парней.

— Всё хорошо, — произнесла я, хотя у меня у самой такой уверенности не было.

При свете ламп нога моя выглядела не так уж замечательно, хотя по сути ничего страшного-то и не было — просто подранные колготки и неожиданно много кровищи.

— Вы подрались, — обвинительно произнесла Настя, пихая в руки Антона перекись и вату, которую откуда-то притащила Милена.

— Подрались, — легко согласился Антон, делая дырку на колготках шире. Егор лишь неопределенно хмыкнул.

— И Ленку били? — возмутилась Настасья, заслужив недоуменный взгляд от обоих парней. — Ну, то есть, она вас разнимать полезла, что ли?

— Я просто споткнулась и разодрала ногу, — устало повторила я и вздрогнула, когда на рану потекла в миг превращающаяся в пену жидкость.

— Тебе надо в травмпункт, — заявил Антон, ловко обрабатывая рану, на деле оказавшуюся не такой уж страшной.

— По-моему, и так все в порядке, — возразила я — тягомотина с больницей меня совсем не прельщала.

— Тебе надо в травмпункт, — повторил Тон с нажимом.

— Да ничего же не случилось…

— Ничего бы не случилось, если бы ты не попёрлась с этим хр**ом непонятно куда!

— То есть я теперь еще и виновата?

Тон мне не ответил, сосредоточенно заклеивая рану на моей ноге огромным пластырем. Остальные, поняв, что умирать я не собираюсь, незаметно рассосались, кроме Насти и Мишани, но они явно не знали, что им делать и, переглянувшись, заняли позицию молчаливого наблюдения. Да еще Кристинка осталась, но эта и вовсе пялилась на меня недовольно, будто я ей сто тысяч должна и не хочу отдавать.

А во мне вскипало острое чувство несправедливости — да кто он вообще такой, чтобы указывать мне куда и с кем ходить? Что это за хозяйские замашки вечно?

— Не твоё дело куда и с кем… — начала я, но была вынуждена заткнуться, потому как пальцы Антона весьма ощутимо сжали мою ногу пониже пластыря, балансируя на грани боли.

— Севка просил присмотреть за его безалаберной сестричкой. И я собираюсь выполнить его просьбу. Поэтому мне есть дело "куда ты и с кем", — скривившись, произнес парень. — Мы едем в травмпункт, — едва ли не по слогам закончил он, поднимаясь со стула.

Значит, всё-таки из-за Севки. Опять.

В сердце кольнуло отчаяние, дышать стало тяжело, к глазам подступили слезы, но я не собиралась дать им волю, упрямо уставившись в холодное Антохино лицо, похожее на маску. Почему он такой… козел? Может Егор его по голове слишком сильно ударил?

И почему он, такой козел, мне все равно нужен?

— Раз с твоей ногой "всё в порядке", вставай и собирайся.

— Да пошел ты! — не выдержала я, взглядом ища поддержки у Насти и Мишани, всё еще переминающихся с ноги на ногу возле нас.

Поймав мой взгляд, Настя вздохнула.

— Антон, ну куда ты ее потащишь среди ночи, — неуверенно начала она. Видимо какой-то частью подруга была согласна относительно травмпункта, но решила выступить на моей стороне. — Там же темень такая… к тому же ты выпил…