Друг старшего брата - Аира (2017)

— Уже почти дома, — подбодрил меня Тоша, неверно истолковав мое состояние. — Ну-ка, держись за меня, — попросил он. С превеликим удовольствием выполнила эту просьбу, обвив его шею руками.

К счастью, в отличие от поликлиники в моем доме был лифт, так что подняться на заветный четвертый этаж особых проблем не составило. Антон легко дотащил меня до моей двери и не выпуская из рук, умудрился нажать на звонок.

Долго никто не открывал. Вдруг вспомнилось, что родители передумали встречать Новый год дома и сегодня… или уже вчера? должны были уехать к бабушке, той самой, что нагадала мне в суженые Егора. Егора мне совсем не хотелось и я невольно прижалась крепче к Антону, ткнувшись ему в шею носом, втягивая приятный полузабытый аромат его кожи и парфюма с мятно-цитрусовыми нотками. В этот самый момент дверь и открылась.

На пороге стоял мой дражайший братец и с живым интересом рассматривал нашу фигурную композицию, после чего весело поинтересовался, легкомысленно кивнув на меня:

— Наклюкалась? — и главное ни капли осуждения в голосе, наоборот — радостный такой, словно всю жизнь мечтал о сестре-алкоголичке.

— Дурак, — огрызнулся Тон, отодвигая Севку в сторону и занося меня в дом. — Она, блин, заболела, — с отчаянием пояснил он, так будто у меня вместо банальной простуды, обнаружили рак на предпоследней стадии.

Сердце радостно затрепыхалось — вон, как Антоша за меня переживает. А раз переживает, значит, я ему как минимум не безразлична, а как максимум он меня…

— Как это заболела?! — в Севкином голосе прорезалось беспокойство, наконец-то! А потом моя тушка резко переместилась в пространстве и я оказалась на руках брата. — Блин! Я же просил тебя присмотреть за ней!

Сердце мое обиженно замерло. Так все-таки предположение, что это Севка попросил присмотреть за мной, оказалось верным. И Тон возится со мной вовсе не потому, что я ему нравлюсь. Господи, наивная чукотская девушка — развесила тут свои розовые сопельки.

— Я и присматривал! — рыкнул Антон, недовольный, что его в чем-то обвиняют. — Но простуду, уж извини, контролировать никак не могу! Вот если бы кое-кто получше следил в чем ходит его младшая сестренка, тогда она, может быть, и не отморозила себе зад и другие не менее важные части тела!

— Чего-о?! — возмутился братец и я неловко зашевелилась, чувствуя, что еще немного и я услышу еще какую-нибудь гадость в свой адрес, парни сцепятся, а у Севки руки заняты. Разнимать я их не собиралась — пусть сами разбираются — мерзкие предатели.

— Того, — отрезал Антон. — Твоя сестра трусами сверкает налево-направо, а ты ей мозги на место поставить даже не думаешь!

Ну всё, Тон — козляшка. Надеюсь, Сева ему отомстит…

Но Сева отчего-то молчал. Потом меня куда-то понесли — глаза я решила не открывать, решив притвориться ветошью — авось, оставят в покое и дадут спокойно пострадать над несправедливостью мира, тем более, что слезы я уже едва сдерживала — обида клокотала где-то в горле, от чего дышать было тяжело и я чувствовала, что вот-вот сорвусь на рыдания.

К счастью, вскоре наше путешествие закончилось — Сева опустил меня на кровать, постоял немного и ушел. Я вздохнула с облегчением, позволяя первой нетерпеливой слезинке выскользнуть из-под прикрытых век, за ней следом покатились другие.

— А колготки у нее почему драные? — услышала я приглушенное из коридора.

— А это ты у нее спроси, когда она будет в адекватном состоянии.

— Э, э. А ты куда? — не берусь утверждать, но в голосе брата, кажется, прорезалась паника. С чего бы это?

— Ленкины вещи в машине остались, — буркнул Тон недовольно.

— А-а, ну, тащи давай.

— Жена тебе давать будет…

Хлопнула входная дверь — Антон ушел.

— Конечно, будет — куда ж она денется, — проворчал братец и в квартире воцарилась тишина… нарушенная несколько секунд спустя. Севка завозился на кухне, гремя чайником и посудой.